«Свободные» соучастники под арестом

Утро 5 февраля. Печерский районный суд. Владимирская, 15. До начала работы остается каких-то 10 минут. Перед рамкой металлоискателя стоит очередь из десятка журналистов. Под кабинетом, где в 9 утра должно начаться заседание по Яне Дугарь, их вдвое больше. Телекамеры занимают все свободное пространство узкого коридора. Время от времени мимо, цепляя штативы, ходят представители судебной охраны. В холле, напротив статуи Фемиды начинает собираться группа поддержки Дугарь и Антоненко. Собственно, суд должен принять решение об их мере еще накануне, но не успел.

Произошло это из-за правил  автораспределения, принятых Печерским судом. В них указано, что если в суд в один день попадает несколько ходатайств по одному делу – все они могут направляться к одному  судье. В нашем случае к Виталию Писанцу.  Именно он с третьего по пятое февраля решал судьбу  Яны Дугарь, Юлии Кузьменко и  Андрея Антоненко.

Напомним, именно их следствие подозревает в убийстве Павла Шеремета 20 июля 2016. По версии следователей, все трое «зувлеклись ульранационалистическими идеями, культивировали  величие  арийской расы и решили совершить убивйтво известного человека», дабы  дестабилизировать ситуацию в стране. Правда доказательства,  которые в течение двух месяцев предоставляло  следствие, мягко говоря выглядели сомнительными. Об этом в одном из своих интервью даже подчеркнул генпрокурор Рябошапка. Мол, доказательная  база в деле  Шеремета слабая. Но сроки досудебного расследования продлил.

 Подробнее о нестыковках в версии следствия можно прочесть здесь:  Убийство Шеремета: что происходит в деле  через месяц. Громкие обещания и нестыковки.

Адвокаты Дугарь и Антоненко заявляли отводы судье Писанцу. В частности потому, что он рассматривал продление  мер для всех фигурантов дела Шеремета. «Наше дело присоединили к еще какому-то, нам не известному. Автораспределение  должно проходить следующим образом: система определяет судей, которые в конкретный день не могут проводить заседания: болеют, в отпуске, в командировке и тому подобное. Затем система формирует список судей, которые могут слушать дела. И далее  между ними система распределяет дела. В нашем же случае, кажется, автораспределения  не было вообще », – объяснял свое ходатайство корреспонденту #Букв адвокат Станислав Кулик. Правда, о порядке автораспределения, принятому  в Печерском райсуде, он не вспоминал.

Собственно, отводы рассмотрели довольно оперативно. Ожидаемо, их не удовлетворили. Ведь формально оснований для такого решения не было. Да и сами заседания длились не долго. В деле Антоненко, например, для вынесения решения о том, что судья Писанец  будет продолжать судить, понадобилось 10 минут. Информацию о том, где будут рассматривать жалобу адвокатов, журналистам не смогли сообщить ни работники канцелярии суда, ни судебная охрана, которая  конвоировала подозреваемого. О результате рассмотрения журналисты узнали постфактум.

«Решать вопрос о продлении меры для Антоненко продолжат в 12:00. В 5-м зале », – рассказал журналистам адвокат Кулик в коридорах суда, заблокированном журналистами.

Судебный зал забит людьми. В нос бьют запахи человеческого пота, сигарет и кофе. За стеной телекамер стоят депутаты и активисты. Часть из них передает паспорта и заявления о взятии на поруки. Судья складирует все это на собственном столе. Время от времени исподлобья смотрит на присутствующих. Уже успел выступить прокурор Сергей Зузак. Сейчас ему оппонируют адвокаты Дугарь.

«Хотим подчеркнуть: Яна познакомилась с супругами  Грищенко и с Юлией Кузьменко 2019 года. Но прокурор об этом почему-то не говорит (по версии прокуратуры Дугарь была знакома со всеми фигурантами дела еще с  2016 года – ред.). Экспертиза походки – ее мы считаем фальсифицированным доказательством. До сих пор, за 3,5 года, следствие не определило рост «разведчицы». Хотяу  женщины на видео,  которая якобы является Яной Дугарь,  ростом  примерно 165 см. В обуви. У Яны  же без обуви и головных уборов рост 175 см. Это записано в ее военном билете. Дальше. Прокурор ссылается на допрос Елены Притулы. Но он не доказывает вины этих трех человек (Кузьменко, Дугарь, Антоненко – ред.) », – объяснял адвокат.

На экраны выводят видео адвокатов. Сначала присутствующим показывают запись с камер наблюдения, которые в ночь на 20 июля 2016-го фиксируют подозреваемых в преступлении. Затем запись за несколько дней до этого, на которой якобы присутствует Дугарь. Изображение накладывают друг на друга. Оказывается, что женщины на обоих записях примерно одного роста. Судья при этом сохраняет каменное лицо.

– Далее, ваша честь. Прокурор Зузак говорит, что есть риск, что Яна будет влиять на соучастников. Я зачитаю: «Преступление совершено в составе группы, с распределением ролей. И это дает основания считать, что Дугарь имеет соучастников на свободе ». Я надеюсь, что это просто скопипастили. Потому все члены группы, о которой вспоминает следствие, арестованы. И писать, что Кузьменко и Антоненко на свободе – это цинично, – с жаром говорит адвокат.

– Это сейчас к чему? При чем тут Антоненко? Мы вообще какое  дело рассматриваем? – раздраженно бросает Писанец.

– Рассматриваем дело Дугарь. Но прокурор написал, что Антоненко на свободе! Я просто хочу это подчеркнуть, – настаивает адвокат.

Все это время Яна сидит за столом и внимательно изучает тома материалов дела. Порой обращает внимание своих адвокатов на отдельные изображения или предложения. Пытается  комментировать реплики и слова прокурора, но защитники ее сдерживают. Поручители рассказывают о своем знакомстве с Яной. Обещают сделать все, чтобы она придерживалась обязательств, возложенных на нее судом. Писанец, внимательно выслушав всех, идет в совещательную комнату. На часах около 12:30.

Возвращается судья примерно через  30 минут. Читает быстро, глотая окончания слов. Но решение вполне понятно: Дугарь продлевают  существующие меры. Частичный домашний арест. С 20:00 до 7:00. По месту дислокации ее подразделения в с.Гвардейское. Лишь секунду на лице Яны заметна  грусть. Она берет себя в руки и снова улыбается. Ее окружают друзья.

«Ты участвуешь в историческом процессе, слушай. И ты встретишься с этими людьми (прокурорами, следователями и судьями – авт.). И, возможно, они будут сидеть на скамье подсудимых », – успокаивают девушку присутствующие. Судебная охрана пытается выгнать из зала активистов и адвокатов. Поскольку в стеклянный аквариум именно сейчас  должны завести Андрея Антоненко. Но впоследствии для него просто делают живой коридор. Андрей заходит в камеру. Вслед за ним в зале заседаний появляется уже знакомый прокурор Зузак.

Мемы, фотожабы и Положинский

Несмотря на открытое окно, в зале спертый воздух. Присутствующие раздеваются, сбрасывая верхнюю одежду, где придется: кто бросает куртки и пальто прямо на пол, кто-то пытается осторожно сложить их в ряды. В целом создается впечатление, что ты попал в метро в час пик – не можешь не то, что развернуться, даже поднять руку – тебя просто зажали люди со всех сторон. Время от времени друзья и знакомые Антоненко что-то кричат ​​в сторону аквариума. Передают приветы. Андрей иногда отвечает. Интересуется, как его военная часть, коллеги по работе. Заняли ли уже  его рабочее место. Сослуживцы  шутят: говорят,   превратили стол Антоненко в музей.

Приходит судья Писанец. Адвокаты сразу заявляют два ходатайства: позволить Андрею сидеть с ними за одним столом, поскольку из «аквариума» он их плохо слышит и вообще содержание  его в клетке, хотя и из стекла, нарушает права человека; второе ходатайство было о допросе важного свидетеля, который мог бы объяснить, откуда у Андрея Антоненко взялся макет мины МОН-50. Судья оба ходатайства удовлетворил. Андрей сел между своими адвокатами.

– Положинский есть в зале? – повышая голос говорит Писанец.

– Я тут. Здесь! – Александр вскарабкивается на скамью, в конце зала, чтобы судья мог его видеть. Именно он оказался тем важным для дела свидетелем.

– Вы точно Положинский? Что-то не похожи, – сомневается судья.

– В смысле не похож? У меня паспорт есть. Не знаю, могу еще побриться, – шутит мужчина – А. В шапке дело? Снять? Простите, я просто думал … это часть моего стиля. Просто у вас тут полиция в шляпах. Я думал, что с этим нет проблем. А без шапки больше похож?

– Пожалуйста, выйдите из зала. Поскольку вы свидетель, вы не можете присутствовать на заседании в зале. Вас позовут, – говорит судья.

– А у вас какая-то специальная комната для свидетелей есть? Или что-то другое? Куда идти? Просто в коридоре сидеть? Хорошо. Шапку можно надеть? Или лучше не надо? Я просто спрашиваю, на всякий случай … – говорит Александр, вертя в руках шапку.

– Саша … – с укором говорит Станислав Кулик, адвокат Антоненко.

Положинский выходит из зала. Начинается рассмотрение дела по существу. Прокурор Зузак, как и на всех предыдущих заседаниях, демонстрирует иллюстративные материалы на экранах. Уже знакомую сожженную машину, в которой взорвали Шеремета, фотографии макета противопехотной мины МОН-50, изъятой у  Антоненко во время обыска. В общем, доказательная база прокурора осталась почти неизменной с момента апелляционных заседаний месяц назад. Разве что на этот раз он обращает внимание на «дыру в корпусе мины», которая по заключению экспертизы служила для установления детонатора. Впоследствии, правда, читая материалы дела, Зузак говорит «вероятно, может быть использована для установления детонатора».

Однако настоящий фурор в зале призводитт попытка представителя государственного обвинения доказать ультраправые взгляды Антоненко.

– Это изображения с фейсбук-страницы Антоненко. На них можно увидеть изображение Гитлера. Это, в частности, доказывает мотив Антоненко о содеянном, – уверенно говорит Зузак.

На экране поочередно появляется два изображения. На первом – действительно похожий  на Гитлера человек,  держащий  в руках новогодний подарок. На втором – нарисованный то ли  Дед Мороз, то ли  Санта Клаус в черной шубе, со свастикой на рукаве и поднятой правой рукой. Зал катится от   хохота. Присутствующие вспоминают заседание по делу Юлии Кузьменко накануне. Тогда прокурор Зузак также упоминал фотографии Гитлера. Правда оказалось, что на картинке был Уинстон Черчилль. А само  фото было мемом. То есть визуальной  шуткой.

– Блин, у нас так половина бойцов на фронте шутит. Теперь всех будем за это сажать, все террористы? – говорит одна из волонтеров, которая пришла брать Антоненко на поруки.

– Чего вы смеетесь? – спрашивает Писанец у одной из женщин.

– Простите, господин судья. Это действительно очень смешно. Смешное  доказательство. Не могу удержаться, – отвечает та.

– Вы нарушаете порядок в судебном заседании. Суд выносит вам предупреждение. За второе вас выведут из зала, – серьезно говорит судья.

Волна веселья утихает. Слово берут адвокаты и сам Антоненко. Они в очередной раз объясняют, что Андрей выше возможного  преступника на 10 см. Что такую экспертизу, которая может помочь выяснить разницу в росте следствие проводило, но ее якобы «прячут от судьи». Что экспертиза походки  не может быть основным доказательством. Ведь не существует единой методологии такого исследования.

И об этом в выводах отмечал иностранный эксперт Иван Бирч, на которого постоянно ссылается следствие. В очередной раз объясняют, что Антоненко пытался скрыть макет мины МОН-50, поскольку испугался и не знал, что делать. Сам Андрей объясняет, что этот макет он привез домой после одной из съемок, в День сержанта. И так и не успел вернуть ее в свою воинскую часть. После судья Писанец начинает изучать материалы дела. Фотографии, допросы, экспертизы. Процесс занимает более получаса.

Подарок   военных

В зал зовут Положинского. Музыкант продирается сквозь толпу журналистов и знакомых Андрея и становится перед трибуной. Зал затихает. Мужчина передает судье свой паспорт, зачитывает присягу. Обещает говорить исключительно правду и ничего кроме правды.

– Вы где работаете? – уточняет судья.

– Работаю. Пою. Выступаю на концертах. Веду концерты и различные мероприятия. С людьми общаюсь, да, это тоже может быть работой. Шапки вот ношу. Поэтому подбор и разработка стиля – тоже работа, – перечисляет Александр.

– Официально работаете где? – несколько раздражается Писанец.

– Частный предприниматель, – говорит Александр.

– Что ж. Расскажите обстоятельства этого дела, – обращается к музыканту  судья.

– Простите, я не совсем хорошо слышу.  Говорите немного громче. Обстоятельства? Не понял, – говорит Положинский.

– Что вы знаете об этом деле? – уточняет Писанец.

– Знаю, что почему-то судят Андрея. Не понимаю за что. Я специально приехал из Луцка, чтобы дать показания. Чтобы была справедливость. Я слежу за этим делом. Посещал несколько заседаний. Что знаю …все  время хватаюсь за голову, когда вижу, что происходит в этих судах. Может у вас будут какие-то конкретные вопросы? – говорит Положинский.

– Конкретные вопросы? – удивляется судья, повышая голос.

– Ну да. Я пока ждал, гуглил, что должен делать свидетель в суде. И прочитал, что мне должны  задавать  какие-то конкретные вопросы, а я на них должен отвечать, – объясняет Александр.

– Что значит «гуглить»? – уточняет Писанец.

– Ну, это когда вы вписываете в поисковую строку сервиса Гугл какую-то интересную для вас информацию и ищете на нее ответ. Простите, я немного нервничаю, это не совсем привычные для меня условия, – продолжает Положинский.

– Хорошо, вас просили допросить адвокаты Антоненко. Адвокаты, какие у вас вопросы к свидетелю ?, – говорит судья. Адвокаты просят Положинского рассказать, как и когда Андрей Антоненко получил макет мины МОН-50.

– Мы вместе давали концерты на  Донбассе. Где-то около сотни. Ездили к военным. Иногда заезжали туда, куда не каждые волонтеры добирались. И для военных было важно, что к ним приезжают артисты. Чтобы вы понимали сам процесс: мы не всегда точно знали, где мы находимся. Потому что выступлений было много. Но военные благодарили нас за это, как могли. Командиры подразделений выносили  нам официальные благодарности. Бойцы подписывали флаги. И у меня, и у Андрея таких вещей  десятки, вероятно. А иногда  придумывали другие подарки. Это было в начале лета 2016-го, точнее не скажу, не осталось записей об этом. После одного из выступлений Андрею подарили мину. Я когда это увидел, и ему, и тому, кто сделал подарок сказал: «Вы что, совсем с ума сошли?» И сказал, что я такую ​​опасную вещь в машине возить не буду. Военные посмеялись надо мной, потом корпус мины открыли и показали, что она пуста. То есть та  мина не была опасной. Мне также предлагали такой подарок, но я отказался. Я не воспринимаю оружие. Даже если оно не представляет угрозы, – пояснил Положинский.

– Скажите, а отверстия какие в корпусе мины были на тот момент? – спросил прокурор Зузак.

– Ничего сказать не могу. Очень много времени прошло, – сказал Положинский.

Арест продолжается

Наконец, судья зачитал более 10 заявлений от поручителей, которые хотели взять на поруки Андрея Антоненко и удалился в совещательную комнату. На часах была примерно 17:00. Вслед за ним вывели и самого Антоненко. Подышать воздухом пошли и знакомые Андрея. В зале осталась экс-нардеп Оксана Корчинская, которая в стриме «Всемирно-Броварского телевидения» рассказывала, что в Украине  появился  феномен Зузак. Мол, как в свое время фамилия титушки стала  общим словом для обозначения явления спортсменов, которые за деньги бьют людей  или выполняют другие приказы заказчика. Так и Зузак якобы должен стать общеупотребительным словом для прокуроров, которые апеллируют сомнительными доказательствами. Вроде мемами о Гитлере. Примерно через  десять минут в зал вошел прокурор. А за ним – его помощники.

– О, Зузак. И маленькие Зузаки, – сразу переключалась Корчинская  на представителя государственного обвинения.

– Господин Зузак. Вы, конечно, такого навыдумывали с этими картинками. У нас такой фантазии нет. Зато вы теперь очень известны. Даже ВВС написали о ваших «доказательствах» с дедами морозами, – смеясь говорит прокурору одна из волонтеров.

– Господин Зузак. Как давно мы с вами не виделись. Как у вас дела? Что-то давно мы не общались. Хотя знаете, мой французский  не позволяет мне выразить все, что я думаю по поводу того, что в этом суде происходит. И о вас тоже. Я культурный человек, – обращается к прокурору человек из группы поддержки Антоненко.

Прокурор улыбается и кивает головой, время от времени что-то тихо отвечая своим оппонентам. В зал заводят Андрея. Сразу в стеклянный «аквариум». Музыкант время от времени  нервно поглаживает бороду и переговаривается со своими коллегами по работе.

– Андрюха! С семьей все хорошо! Ребята за этим следят. Не переживай. Все будет хорошо, – говорят мужчины к Андрею. Тот кивает.

В зал заходит судья Писанец. На часах примерно 17:30. Разговоры стихают. Он, как и в предыдущие разы, читает короткую решение, глотая окончания слов. Антоненко оставляют в СИЗО еще на два месяца – до 4 апреля. Собственно, к моменту завершения сроков расследования. Судья справился с чтением за  минуту и ​​в сопровождении охраны оставляет помещение.

– Позор! Деньги отрабатываешь, да? – кричат ​​ему в спину присутствующие.

Вслед за судьей идет и прокурор.

– Это не суд, это какой-то … Зузак! Эй, Зузак! Надеюсь тебе сегодня хорошо будет спаться! Чтобы ты здоров был! – кричат ему из-за стола присутствующие.

Антоненко надевает куртку. Разворачивается спиной к аквариуму. Просовывает руки наружу. На запястьях замыкаются наручники.

– Free Riff! – кричат люди в зале

Антоненко выводят в коридор.

– Андрюха! Ты держись! Держись! – пытаются докричаться   к мужчине  его друзья и знакомые.

Судебная охрана выгоняет всех из зала заседаний.