Богоявленские истории

История посада Богоявленского известна довольно подробно благодаря стараниям николаевских краеведов и историков. Но Богоявленск - это не только административная единица на карте. Это несколько поколений жителей, которые строили дома, выращивали хлеб, разводили скот и занимались еще массой других нужных дел.

Здесь несколько историй из первых ста лет существования Богоявленска, никогда ранее не публиковавшихся. 

Что строила казна

В Богоявленске по приказанию Потемкина строили много казенных зданий. Если немецкий доктор Дримпельман ходил по Богоявленску и не видел его, поскольку все его обитатели жили в землянках, то уже в 1797 году одних обер-офицерских домиков было девять. Множество каменных домов были разбросаны вроде бы бессистемно, но вписывались в план архитектора Старова, и имели соответствующие номера. 

Обер-офицерский дом имел в длину семь саженей (около пятнадцати метров) и пять в ширину (примерно десять с половиной метров). Стены и потолки внутри оштукатурены и выбелены, Крыша покрыта молдавским гонтом (тонкие и недлинные деревянные пластинки или дощечки, употребляемые для покрытия крыш). В доме пять покоев, сени и… каменные полы. 

Кухня находилась отдельно от дома. Она также была каменной, примерно шесть на шесть метров. Как сообщают составители описи казенных строений, снаружи и внутри стены не оштукатурены, потолок наслан досками. Крыша односкатная, крытая дранью. Полы в кухне были земляные.

Близ Казенного сада находился аптекарский дом. Размерами и отделкой он был такой же, как и домик обер-офицеров, но имел по углам дома свинцовые трубы для стока дождевой воды, а также крыльцо со ступеньками. В доме было покоев четыре и двое сеней.

Казенный дворец близ сада. Каменный, с деревянным куполом, размерами примерно тридцать три на тридцать три метра. С восточной стороны было крыльцо на шести деревянных столбах и каменные ступени. Покоев в нем было одиннадцать, в девяти из них полы настелены досками, в одном аспидным камнем, в сенях простым камнем. Для обогрева дворца было выложено шесть голландских печей, четыре камина с обтянутыми парусиной заслонками и один открытый очаг.

И.М. Долгорукий, посетивший Богоявленск в 1810-м году, писал: «Дом княжеский сломан; но он был так велик, что из материалов его вышел прекраснейший лазарет для морских сил».

Единственное двухэтажное здание в Богоявленске 1797 года – это казенный трактир. Первый этаж у трактира был каменным, второй - деревянный. 

На первом этаже две русских печки, пять лавок и один простой деревянный стол. Полы земляные. Второй этаж выглядел побогаче. На нем было девять покоев, деревянные полы и деревянная галерея «при трех стенах, настланная досками». Приезжий человек мог поселиться на втором этаже даже с неким комфортом.

Из других казенных строений можно выделить недостроенную церковь. «Каменная, длиною четырнадцать и шириною пяти саженей (примерно тридцать метров на одиннадцать). Не достроена и не покрыта, без окон и дверей».

Баня деревянная на каменном фундаменте три на три сажени (примерно шесть на шесть метров).

Кузница ветхая «о двух каменных стенах», длиною и шириною три сажени. Одна половина подшита дранкою, другая и вовсе без крыши на трех бревенчатых столбах и одной балке. Был в кузнице один каменный очаг, а вот окон и дверей не было.

Турецкие корни

Кем были первые жители Витовки и Богоявленска?

Если о первопоселенцах Витовки мы можем только догадываться, что это были переселенцы из Польши, то одних из первых жителей Богоявленска можно назвать по фамилиям. Есть ордер Г.А. Потемкина М.Л. Фалееву 1 ноября 1788 года из лагеря под Очаковом:

«Препровождаемого при сем добровольно вышедшего из Очакова турка Топчи Мегмеда предписываю вам употребить при мастере фонтанном и производить жалованье». Иногда пишут Топчий Мегмед. Здесь и говорить нечего – современная украинская фамилия Топчий – турецкого происхождения. 

Следующий ордер князя Потемкина от 10 ноября 1790-го года №3710: «Восприявшие православный закон христианский турки: Василий Карзина, Егор Афанасьев, Павел Иванов, Петр Васильев, Александр Васильев и Михаил Васильев определены мною в Бугский казачий полк с награждением чинов хорунжих, на которые и даны им патенты, а вам я поручаю помещение и обзаведение их в окрестности Богоявленска. Примите их в попечение, сделайте им дома и устройте их состояние таким образом, чтобы они могли себя содержать безнужно. Для чего я всех оных к вам и препровождаю». 

Возможно, некоторые из современных жителей Корабельного района, носящие названные выше фамилии, и являются потомками тех первых известных нам жителей Богоявленска.

Злоключения Кирилла Резниченко и его семьи

Кирилл Резниченко и его жена Иулиана были обвенчаны второбрачно (это значит, что первая жена Кирилла и первый муж Иулянии умерли).

У них были дети: дочери Евдокия и Мария, и сын Игнатий (кем им приходился Андрей Резниченко – сказать трудно, но он позже сыграет свою маленькую роль в судьбе Иулянии). 

• Когда родилась старшая дочь Евдокия – неизвестно.
• Дочь Мария родилась 7 июня 1796 года, а умерла 13 июня 1798 года, прожив чуть больше двух лет. Восприемницей (крёстной) при ее крещении была богоявленского жителя Иосифа Лукича жена Пелагея.
• Сын Игнатий родился 9 января 1798 года. Восприемник – гребной флотилии капрал Марко Степанов.

В 1800-м году старшая дочь Евдокия нагуляла ребенка, и 7 августа родила сына. Назвали его Пименом, и был он незаконнорожденным, несмотря на то, что 15 июля этого же года Евдокия Кириллова Резниченкова и штатный работник морского госпиталя Фирс Семенов сын Журавлев были обвенчаны священником Богоявленской церкви Никифором Красовским первобрачно. Восприемником (крёстным) сына Евдокии был также работник морского госпиталя Дмитрий Петров.

За несколько месяцев до этих событий, а именно 16 мая 1800-го года в возрасте 45 лет скончался глава семьи Кирилл Резниченко. Иуляния, по традиции того времени, недолго оставалась одна. 22 октября 1800 года она венчалась третьим браком с Иваном Ивановым сыном Степаненко, также вступившим в брак третий раз. Поручителями на этой свадьбе были богоявленские жители Григорий Коршак и Андрей Резниченко.

Но это еще не все. За месяц до замужества Иуляния потеряла сына Иулиана. Младенец умер 10 сентября 1800 года на первом году жизни.

Сябры

Зачем-то понадобились в Богоявленске гутники (мастера изделий из стекла) и ткачи. Выписали их из Белоруссии, а точнее, местечка Кричева.

И если ткачей удалось пристроить на работу по специальности (в 1805-м году в Богоявленске открыли суконную фабрику), то гутникам пришлось переквалифицироваться. Но главное не это. Приезд белорусов в наш край – эпопея в стиле вестерн. Из имеющихся в областном архиве документов выяснилось, что «…из назначенных в Богоявленское поселение кричевских гутников и ткачей Авраама Сапонькова жена умре в Херсоне 794 года сентября 28 числа, а Федора и Герасима Кацковых мать Ульяна и сестра Матрена отпущены на дороге из Кременчуга в Польшу, в местечко Смелое.

Степана Кременецкого жена Фекла бежала из Херсона, и где она находится – неизвестно (через некоторое время Феклу нашли и вернули мужу – Н.П.).

Мальчик же Дмитрий Федоров находится у канцеляриста Козырского. Канцелярист Козырский мальчика Дмитрия Федотова обещает научить грамоте…»

Несчастный поручик Степан Гребницкий, назначенный старшим над переселенцами, метался между Богоявленском и Николаевом, дабы пристроить как-то прибывших специалистов:

«Для гутников и ткачей в Богоявленске таково: строений нет, где бы они могли все поместиться. А в поселенных хатах – и так живут в каждой семей по две и по три. Ежели еще прибавить им по одной, то слишком тесно будет. Разве когда потеплеет, то в госпитальном камышовом сарае могут поместиться, и только там, где больные не жили в мокрую погоду протекает» (рапорт С. Гребницкого начальнику канцелярии строений города Николаева И.И. Князеву).

Едва сябры с горем пополам разместились, как случилась новая напасть – неурожай 1794-го года. А налоги платить нужно…

И снова Гребницкий скачет в Николаев с новым рапортом: «Богоявленские поселяне по нынешнему неурожаю хлеба вовсе не в состоянии некоторые внести оброку на них возложенного, что и в самом деле так. Подали мне прошение об увольнении их в оного нынешнего года, что донесением в канцелярию строений представляю. Покорнейше прошу по их прошению для неурожая сделать уважение. 23 ноября 1794 года. Поручик Степан Гребницкий».

Ордер тогдашнего губернатора адмирала Николая Семеновича Мордвинова разрешил все проблемы одним махом:

«По представленному прошению, поданному от поселян Богоявленских. Хотя и согласен я во уважение неурожая хлеба уволить их нынешний год от оброку, но с тем, чтобы постарались они внесть оный в будущее время, поелику селение Богоявленское, как стоящее на главном со всех сторон пути, может многие доставлять им выгоды, только нужно приложить им труды свои. Относительно до заготовления четырехсот шести кубических сажен камней, то согласен я ломку и доставление оного отдать им по цене, какова плотится вольнонаемным. Но денег теперь в правлении нет и должны они обождать, покуда вступят в приходы».

Что-то слишком часто у нас последнюю строчку употребляют…

Трактирщик Буртикашвили

«Николаевская газета» в июле 1911 года поместила на своих страницах памфлет из Богоявленской жизни. Журналист, скромно подписавшийся инициалами «В.В.», писал:

"Есть у нас своя «знаменитость», - без этого нельзя обойтись, - содержатель трактира «с крепкими напитками» Буртикашвили, «заведение» которого расположено в центре посада.

Известен он не только, как выдающийся трактирщик, но и как строгих правил христианин, о набожности его ходят целые легенды. 

Несколько дней тому назад я сообщал вам, что во время похорон местного агронома «набожный человек» не прекратил торговли в своем трактире, и оттуда неслись мотивы разудалых песен и «мощины». 

На этот раз «добрый христианин» отличился еще лучше.

29 июня, в день святых апостолов Петра и Павла, в наш посад прибывает Чудотворный образ Касперовской Божией Матери. Для встречи чтимого Образа в Богоявленск стекается масса крестьян из окрестных сел и деревень, а также много верующих и из Николаева. С радостью встречают толпы крестьян и жителей посада Чудотворную икону.С радостью ожидает этого события и «набожный» Буртикашвили.

В течение всех трех дней пребывания у нас Святыни в трактире его царит вакханалия: песни, танцы и сногсшибательная музыка. Круглые сутки, день и ночь, идет бойкая торговля водкой. И на улицах приходится быть свидетелем безобразнейших сцен. День «буртикашвильского владычества». Благодаря этому, масса крестьян, перепившись в трактире, затевает на улицах драки и бесчинства.

Невольно напрашивается вопрос: а где же полиция, где лица, обязанность которых заключается в поддержании порядка и приличия?

Говорят, что с Буртикашвили «ничего не поделаешь» - он всесильный, сто хочет, то и творит. Не мешало бы раз и навсегда положить конец «творениям» всевластного трактирщика и бездеятельности и нераспорядительности местного пристава.

Мы ждем, не дождемся".

Чужие дети Трифона Шута

В августе 1914 года Никиту Андреева мобилизовали на войну. Но что делать с тремя детьми, оставшимися сиротами после смерти матери? Этот сугубо житейский вопрос решился с помощью Посадской Думы, куда подал прошение мобилизованный Никита Андреев: 

«В Богоявленско–Покровскую Посадскую Думу
Богоявленского мещанина Никиты Никифоровича Андреева,
живущего в посаде Богоявленске

Прошение

Состоя в запасе армии, по случаю мобилизации войск я призван из запаса на действительную военную службу, а так, как я вдов и имею детей - сына Василия 5-ти лет и дочерей Домну - 13-ти лет и Татьяну – 11-ти лет, - почему покорнейше прошу Посадскую Думу назначить над детьми моими опекуном богоявленского мещанина Трифона Максимовича Шута впредь до возвращения меня из военной службы».

Дума рассмотрела просьбу Андреева, и поручила мещанскому старосте Павлу Ивановичу Леляку выделить из мещанской кассы деньги на содержание детей. Вскоре староста письменно докладывал в Думу: «В исполнение настоящей переписки имею честь донести Богоявленско–Покровской Думе, что сиротами Никиты Никифоровича Андреева пособие выдано из общества в размере 15 рублей, а также и от казны назначено пособие, из которого и выдаются 12 рублей, а всего 27 рублей (по 9 рублей в месяц на ребенка – Н.П.).
Эту сумму получил опекун над сиротами Трифон Шутов.
Мещанский староста П. Леляк».

Прошло шесть лет. Закончилась 1-я Мировая война, в 1917-м году изменился государственный строй. Казалось бы, кому в этой круговерти дело до солдатских детей, а тем более до пособий, выданных им старой властью?

Но не тут-то было. В 1920-м году Революционный комитет каким-то образом заинтересовался детскими пособиями и сочинил по этому поводу бумагу:

«Товарищу начальнику Богоявленской Советской милиции.
Ревком предлагает Вам объявить под расписку на сем же опекуну над имуществом и сиротами Никиты Андреева Трифону Максимовичу Шуту, проживающему на Орловском (возможно, он назывался иначе, но почерк у писаря слишком каллиграфический – Н.П.) хуторе Богоявленской волости о немедленном предоставлении отчета по опеке за время с 3-го августа 1914 года по 1-е января 1920 года».

Милиционер Спиридон Миновский отправился на хутор, где разъяснил гражданину Шуту суть постановления ревкома. Трифон Максимович накарябал свою подпись на бумаге, и милиционер отправился обратно.

В апреле этого же года в Богоявленский совет поступил документ следующего содержания:

«Опекуна Трифона Максимовича Шутова

Рапорт

Представляя при сем отчет об опеке. Прошу ввиду прибытия отца от опекунства меня освободить, а назначить отца Никиту Андреева».

Далее на нескольких листах следовал отчет об израсходованных суммах на каждого ребенка. Трифон Шут добросовестно перечислял, сколько денег и на что он потратил из выделяемого ему пособия на одежду и обувку, а также, сколько денег он истратил на каждого ребенка в общей сумме.

Порядочные люди жили в нашем Богоявленске. Ответственные.

Богоявленский трамвай

Считается, что идея пустить трамвай из Николаева в Корабельный район родилась во время строительства глиноземного завода, то есть, в конце 70-х годов прошлого века. Но выяснилось, что мысль далеко не новая…

Вот два документа из областного архива, датированные 1915-м годом.

1. "Приговор №23 Богоявленского мещанского общества 1915 года мая 3.

Некоторые из мещан посада Богоявленска в поданном прошении заявили, что в «Трудовой газете», издающейся в городе Николаеве, неоднократно печатаются статьи и заметки о проектах каких-то предпринимателей о постройке трамвая с нефтяным двигателем между Богоявленском и Николаевом. Проект этот был уже предметом рассмотрения Николаевской городской комиссии, которая склонна пойти навстречу этому осуществлению, так как от осуществления этого проекта посад Богоявленск может иметь большие выгоды как по большому числу своих жителей, работающих на николаевских заводах и терпящих неудобства в сообщениях между городом и посадом, так и по сбыту всяких продуктов хозяйственной производительности, а потому просим о назначении уполномоченных для наведения справок в Николаевской городской управе, осуществлению такого проекта и оказанию всестороннего содействию постройке этого трамвая. 

Обсудив насущный вопрос, постановили:

Назначить уполномоченными наших единообщественников: Константина Тимофеева Андриевского, Емельяна Алексеева Криницкого и Иллариона Никифорова Шакулу, которым поручить навести общие справки в Николаевской городской управе, кто действительно является предпринимателем на постройке трамвая Богоявленск – Николаев".

2. В Богоявленско-Покровскую Посадскую Думу

Приговор мещанского общества от 21 июня 1915 года за №29 о согласии на устройство трамвайного движения Богоявленск–Николаев, принятом в Посадскую Думу внесен двумя копиями. Мещанский староста П. Леляк".

Время от времени наши благодетели вытаскивают на свет Божий вопрос о постройке трамвая, стряхивают с него нафталин и обещают…

Обычно это бывает перед выборами. Затем об этом все забывают до следующих выборов. 

И так уже сто лет, а трамвай и ныне там…

Автор подборки: Николай Пономаренко, "Николаевский Базар"