... Полгода назад председатель Высшего совета юстиции Владимир Колесниченко рассказал автору этих строк, как его "преследовала" оранжевая власть в 2007 году.

- Против меня было открыто три уголовных дела. Данное было указание: посадить. Меня водили домой под щитами, охраняли. В лифте специально установили устройство, которое не дает прерываться телефонной связи. Я тогда, когда заходил в лифт, вынимал батарею, отдельно ее клал, и они таким образом меня теряли, и машины продолжали ездить за мной ... - жаловался экс-председатель Печерского суда на давление предыдущей власти.

В 2011 году экс-министр внутренних дел Юрий Луценко может лишь мечтать о ежедневном возвращении к собственному подъезду. Уже восемь месяцев он находится в Лукьяновском СИЗО. Все его ходатайства об изменении меры пресечения стабильно отклоняются.

Абсурдность процесса можно почувствовать, посидев хотя бы на одном заседании по данному делу. Потерпевшие не являются в суд или отказываются от предварительных претензий к Луценко, а слова свидетелей не совпадают с протоколами Генпрокуратуры.

А подсудимый продолжает сидеть в клетке и ждать приговора. Причем, процесс его вынесения затягивается. Следующие три недели заседаний не будет: судьи уходят в отпуск, а Юрий Луценко будет ждать их возвращения в СИЗО.

Заявления от пострадавших помогали писать следователи?

При проведении допросов в суде вырисовалась неутешительная тенденция: с потерпевшими и свидетелями поработала прокуратура. Вследствие этого протоколы допросов отличались от того, что они говорили на заседании.

В ходе судебного следствия были допрошены трое из пяти пострадавших в двух делах против Юрия Луценко.

Первый из них - водитель экс-заместителя главы СБУ Владимира Сацюка Валентин Давыденко. В 2008 году он был одним из фигурантов по делу об отравлении Виктора Ющенко. В связи с этим на него было открыто оперативно-розыскное дело. Это предполагало возможность слежения за Давыденко и прослушивания его телефонов на 12 месяцев. Через год такие действия могли быть продлены решением главы МВД после согласования с судом и прокуратурой.

В обвинительном заключении следователь Генпрокуратуры Сергей Войченко отметил: решение о продолжении наблюдения на 6 месяцев было принято лично Луценко. Но уже в начале допроса Валентин Давыденко рассказал: что особых неудобств он не почувствовал.

- Я видел, что за мной следят, - вспомнил господин Давыденко. - Видел, машины ездили, ходили по два-три человека, в магазине в очереди за мной стояли.

- Если вы заметили наружное наблюдение, то обращались ли в МВД или СБУ по этому поводу?

- Смысл мне обращаться? Я понимал, почему проводится наблюдение, и спокойно работал и смотрел, как люди работают, - отметил пострадавший.

Впрочем, в дальнейшем водитель не смог объяснить, какие именно его права были нарушены экс-министром. Впоследствии оказалось: о том, что он является пострадавшим, Давыденко узнал ... в Генпрокуратуре.

- Для продолжения наблюдения является процедура, предусмотренная законом. Почему вы считаете виновным именно Юрия Луценко? - Спросил защитник Игорь Фомин.

- Я говорю: право подписи на продолжение имел только Юрий Витальевич Луценко, - настаивал Давыденко.

- Кто вам это сказал?

- Это в прокуратуре сказали, - признался он.

Из следующих показаний стало ясно, что Давыденко вообще не собирался писать заявление на Луценко, если бы его внезапно не вызывали в Генеральную прокуратуру.

- Наблюдение за вами проводилось в 2008-2009 годах, а заявление вы написали в декабре 2010 года. Этот год - это ваши размышления, или что-то послужило причиной для написания заявления? - Допытывалась у Давыденко сторона защиты.

- Я пришел в прокуратуру - и следователь сказал.

- А пришли зачем?

- Меня вызвали на допрос. Сказали: "к вам были нарушены сроки оперативно-розыскной деятельности".

- Вы заявление помните?

- Нет.

- А откуда вы знали номер дела против Луценко, который написали в заявлении?

- Следователь дал.

- Он объяснил, что это за дело?

- Это все относительно оперативно-розыскной деятельности, - не знал деталей дела пострадавший.

Завершение допроса происходило под смех присутствующих. В ходе заседания Валентин Давыденко признался, что если бы писал заявление сам, то выложил бы все на русском, а не украинском языке. Кроме того, он не смог объяснить, о каком "существенном вреде" говорилось в его заявлении.

- Мне пояснил следователь, что надо так говорить. Номера дел против Луценко диктовал, статью 31 Конституции.

- Так он (следователь) вам диктовал? - Задал уточняющий вопрос Юрий Луценко.

- Это же не в произвольной форме пишется. Поэтому следователь мне подсказывал, - рассказал о методах прокуратуры Давыденко.

- То есть, если бы следователь сообщил о том, что оперативно-розыскная деятельность проводилась по решению Апелляционного суда и Генпрокуратуры, вы считали бы эти действия законными?

- Да.

- То есть вы не считаете себя пострадавшим?

- Получается, что так, - подытожил Давыденко.

И несмотря на то, что допрошенный отказался от статуса потерпевшего, суд не удовлетворил ходатайство об изменении меры пресечения для Юрия Луценко.

Четверо претендентов на одну квартиру

Второе дело против Юрия Луценко - внеочередное предоставление квартиры его водителю Леониду Приступлюку. Пострадавших по этому делу оказалось четверо. Впрочем, любопытный факт: ни один из этих людей не находился в первой десятке в квартирной очереди. Каким образом все они претендовали на одно помещение - загадка.

Первый из пострадавших по данному делу - пенсионер Николай Сидоренко. Став в льготную очередь в 1998 году под номером 34, в 2007 году он находился на том же месте. На вопрос, каким образом он может сейчас улучшить свои жилищные условия, господин Сидоренко простодушно признался:

- Надеюсь, что суд своим решением даст мне квартиру.

Как оказалось, этот потерпевший также не был знаком с материалами дела. В результате он пришел к выводу, что квартиру должна была предоставить жилищно-коммунальная комиссия, а не лично министр. Так же господин Сидоренко не смог объяснить, о каком "существенном вреде" со стороны Луценко он написал в заявлении.

- Что такое "существенный вред"? - Допытывался адвокат Игорь Фомин.

- Я не знаю, - ответил Сидоренко.

- А почему вы это написали? Откуда вы взяли эту формулировку?

- Это не я писал, а он (следователь) подсказал ...

Как и предыдущий пострадавший, Николай Сидоренко написал заявление после того, как его вызвали на допрос в Генпрокуратуру.

- Вы и сейчас считаете, что я нарушил ваши права? Я ли комиссия? - Допытывался Юрий Луценко под смех присутствующих. - Кому смеяться, а кому сидеть, - отреагировал он на реакцию зала.

- Я пострадал от МВД, а не от Луценко, - наконец решил Сидоренко.

Впрочем, после прошедших выходных ситуация начала меняться. Следующий пострадавший - полковник милиции Сергей Третьяков - начал отказываться от предыдущего заявления, опубликованной в прессе весной. Там господин Третьяков отмечал, что это следствие назначило его потерпевшим.

- Я никаких интервью не давал, - упрямо возражал он. - И я не позволял использовать мои слова в СМИ ни одному человеку, который бы представилась корреспондентом.

По просьбе Юрия Луценко, текст этого интервью было приобщено к материалам дела. Впрочем, пригласить автора статьи в качестве свидетеля судья отказался.

После выходных изменился и характер судебного разбирательства. На предварительном допросе председательствующий судья Сергей Вовк отклонял неуместные вопросы прокуроров. Но на этот раз он сам словно подталкивал потерпевшего до правильных ответов. А полковник милиции Третьяков, который помнил некоторые события до мельчайших деталей, начал по несколько раз менять показания в ходе допроса.

В конце допроса Сергей Третьяков также не был верен в вине Луцуенко. Он заявил: установить, кто именно нарушил его права, должен суд.

На этом допрос потерпевших в суде был завершен. Объявив, что двое из них являются тяжело больными, судья Сергей Вовк постановил зачитать их письменные показания. Вместе с тем, на заседании объявили заявление представителя одного из больных - Виктора Костенко - с просьбой снять прежние обвинения с Луценко.

Таким образом, четверо из пяти пострадавших, если не сняли, то смягчили свои претензии лично к Луценко.

И значительное количество вопросов касалась именно последнего потерпевшего, Юрия Нарижного. Дело в том, что он стал на очередь в сентябре 2005 года, тогда как Леонид Приступлюк получил квартиру в мае 2005-го.

Судья Вовк объявил, что свидетель не может прибыть, поскольку находится в тяжелом состоянии. Одновременно, по данным Луценко, Краеугольный не только передвигается по городу, но и заходил в главное управление МВД.

Впрочем, ходатайство о приглашении в суд господина Нарижного, а также привлечения в качестве свидетеля следователя Войченко, суд не удовлетворил. Поэтому можно только гадать, действительно имеет претензии к экс-министру последний из пострадавших.

Свидетели обвинения - в пользу Луценко?

На последнем заседании 29 августа суд перешел от допроса потерпевших к допросу свидетелей. Только со стороны обвинения их насчитывается 148 человек.

В понедельник суд успел допросить только двух работников управления по вопросам трудоустройства МВД. Хотя они и были приглашены стороной обвинения, их слова свидетельствовали скорее в пользу Луценко.

Так, Сергей Шумило и Юрий Кошець заметили, что Леонида Приступлюка взяли на службу в МВД без нарушений законодательства. Кроме того, оба свидетеля отрицали факты "чисток" в МВД с приходом Юрия Луценко, о чем изначально было указано в их письменных показаниях.

- Каждый министр выбирает себе окружение. А о чистке, это термин какой-то ... Возможно, меня неправильно поняли, - предположил в ходе допроса господин Кошець.

На ближайшие месяцы перед судом предстанет суперзадача: допросить всех свидетелей по трем делам против Юрия Луценко. Если темп судебного разбирательства не изменится, появляется неутешительная перспектива: их будут вызывать по нескольку месяцев.

Но, по грустным расчетом, трехнедельный перерыв в судебных заседаниях может быть даже на руку экс-министру. Если исходить из наиболее пессимистичного сценария, который предполагает заключение Юрия Луценко, то часть срока ему будет засчитано за проведенный в следственном изоляторе время.

Таким образом, дополнительные недели в киевском СИЗО - это период, когда Юрию Луценко будет значительно проще повидаться с родными и близкими, чем если бы он находился далеко от столицы в местах, предназначенных для отбывания наказаний.