Как попытки полностью запретить аборты в Польше оборачиваются принуждением к родам

Запрет абортов в случае патологии плода спровоцировал массовые протесты в Польше. Активистки перекрывают дороги, срывают службы в храмах и проводят забастовки.

Настоящее Время рассказывает, что конкретно меняется в Польше, а также истории женщин, которые столкнулись с невозможностью прервать беременность даже в случае, когда это позволяло законодательство.

"Он просто умрет"

"Я попросила механическую чистку матки, но врач не согласился. Начались роды, боли при родах. Я не кричала, тихонько плакала. Я знала, что у меня будет труп. Врач вытащил плод. Я услышала: "Сын. Хочешь увидеть?" Медсестра возле меня резко покачала головой. Я поняла, что лучше не смотреть… Потом оказалось, что мой сын был полностью деформирован. Если бы я могла принять решение, я бы сделала аборт". Это история Катажины Вуйтович, которой она поделилась, чтобы показать, как будут выглядеть последствия запрета абортов при тяжелых пороках плода.

Реклама

Решение о практически полном запрете прерывания беременности Конституционный трибунал Польши принял 22 октября. С момента вступления его в силу аборты будут разрешены только в случае изнасилования, инцеста или если здоровье матери находится под угрозой.

"Ад для женщин – вот что означает приговор Конституционного трибунала", – отметила вице-спикер Сейма Малгожата Кидава-Блонская.

Консервативные политики и активисты высказываются в поддержку решения трибунала.

"Если у ребенка действительно такая серьезная патология, что он умрет во время родов или сразу после родов, то он просто умрет, и это естественный процесс", – заявил представитель крайне правых в Сейме Кшиштоф Босак.

"В этой чудовищной трагедии возможность проститься с больным ребенком, обнять и почувствовать его временное существование часто дает родителям достаточно любви, чтобы справиться с их ужасной утратой, дает им возможность похоронить его", – считает председатель Польской федерации защитников жизни и семьи и пролайф-фонда "Один из нас" Якуб Бавтошевич.

Однако опыт рождения мертвых детей для многих женщин выглядит иначе. Своей историей на странице в фейсбуке поделилась Катажина Вуйтович.

"Лет надцать назад я забеременела желанным ребенком. На 12-й неделе меня госпитализировали. Патология беременности. У меня было кровотечение, боли. Врачи решили – беременность сохраняем. Меня никто не спрашивал. Мою кровать поставили так, чтобы матка находилась выше головы. В две руки вбили иглы, чтобы поставить капельницы. Я лежала словно распятый Христос. Пульс ребенка проверяли ежедневно. Дважды в неделю делали УЗИ. Меня возили на кровати с теми капельницами, чтобы врач посмотрел на монитор и покривил лицо. Монитор не поворачивали в мою сторону. Ничего мне не объясняли. Я получала информацию только о том, что ребенок живой и мы "лежим дальше". Я боялась. Мне было больно".

В начале 23-й недели беременности состояние Катажины ухудшилось. Она перестала чувствовать движения плода. Катажина сказала об этом медикам, но ей велели лежать дальше. Через два дня она попросила ее проверить, но ей отказали: был канун Рождества и мало персонала. На следующий день Катажина почувствовала, что из ее матки что-то вышло. Врачи осмотрели и сказали, что она будет рожать, но ребенок мертвый.

"Он даже не выглядел как человек. Неразвитые конечности. Уши не там, где надо, неразвитое лицо. Мне делали УЗИ. Эти деформации были видны. Врачи знали, но не говорили мне. Решили за меня продолжать беременность. Они угрожали, что если я уйду по собственному желанию, то у меня будет кровотечение и скорая помощь может не успеть. За меня решили, что я буду рожать естественным путем".

Конец "компромисса"

В Польше действует один из наиболее радикальных подходов к прерыванию беременности. Делать аборт здесь разрешается лишь в исключительных случаях, средства экстренной контрацепции продаются по рецепту, а правые политики и церковь систематически делают попытки ввести уголовную ответственность для сделавших аборт женщин.

Глава правящей консервативной партии "Право и справедливость" Ярослав Качиньский в 2016 году заявил о необходимости рожать даже обреченных на смерть детей. "Мы будем стремиться к тому, что даже очень тяжелые беременности, когда ребенок обречен на смерть, сильно деформирован, должны завершиться родами, чтобы ребенок мог быть окрещен, носил имя и был похоронен".

В 2019 году в Польше было проведено 1116 легальных абортов. 98% из них из-за тяжелых или смертельных пороков развития у плода. И только в двух процентах речь шла об угрозе жизни матери или изнасиловании.

После революции 1989 года католическая церковь имеет огромное влияние на внутреннюю политику в Польше. Принятый в 1993 году закон, который разрешает аборты лишь в трех исключительных случаях, стал результатом этого влияния и так называемым компромиссом между епископатом и тогдашними политиками. С тех пор закон пытались изменить несколько раз.

В 2016-м на рассмотрение парламента, большинство в котором составляют консерваторы из партии "Право и справедливость", было предоставлено два законопроекта об абортах. Один из них, который разрешает легальные аборты до 12-й недели беременности, Сейм отклонил. Второй, полностью запрещающий аборты (кроме ситуаций, в которых беременность угрожает жизни матери), был принят в первом чтении. В ответ на это по всей Польше прошли "черные протесты", в которых участвовали сотни тысяч людей. После этого парламент отозвал решение.

Однако уже в 2017-м в Сейм был подан законопроект с подписями более 800 тысяч граждан. Он предусматривал запрет абортов в случаях необратимых дефектов у плода или неизлечимой болезни, угрожающей его жизни. Его инициатором стала пролайф-активистка Кая Годек, которая сама воспитывает ребенка с синдромом Дауна.

Этот законопроект был принят в первом чтении 16 апреля 2020 года, во время коронавирусных ограничений. Тогда протесты женщин проходили в основном в соцсетях и прекратились после решения о передаче законопроекта в Комиссию социальной политики и семьи. Пример прошлых лет вселял надежу, что еще один законопроект будет просто "заморожен".

Однако уже через полгода, во время второй волны ограничений из-за коронавируса, последовало решение Конституционного трибунала.

"Мы считаем, что это специально было сделано. Они надеялись, что никто не выйдет на улицу [в период пандемии]. Последний раз, когда появились идеи ужесточить доступ к абортам, они встретились с сильным сопротивлением со стороны женщин. Правительство рассчитывало, что польские женщины не выйдут, потому что будут бояться за жизнь и здоровье. А оказывается, что жизнь и здоровье – это одно, но есть и другие вещи, которые в этот момент становятся важнее. Речь идет о свободе и достоинстве", – говорит активистка и писательница Клементина Суханов.

"Неудачное" УЗИ

Несмотря на то, что раньше в случаях патологий у плода аборты были легальными, сделать это было не так просто.

"Мониторинг больниц показал, что только 10% учреждений, которые должны были делать аборты, действительно их делали. Очень часто были целые воеводства, где женщины не могли найти больницу, в которой делали бы аборты. Часто даже те больницы, в которых прерывают беременность, не хотели этого делать. Врачи препятствуют в доступе к абортам. Это тем более тяжело, потому что женщины испытывают стресс и не всегда знают, какие у них права", – рассказывает представительница Федерации женщин и планирования семьи Уршула Грицук.

По ее словам, бывают случаи, когда врачи специально затягивают момент уведомления беременной о возможных патологиях, чтобы сделать аборт невозможным. Это подтверждает и история Татьяны.

"Врачи, которые знали, что могут быть какие-то проблемы, даже передо мной, иностранкой – ведь я не полька и не католичка, – скрывали эту информацию", – рассказывает она.

Татьяна – украинка, живущая в Польше: "Врач-гинеколог в клинике рассказал мне, что есть такой тест PAPP-A и что его можно делать или не делать. Я расспросила, что это за тест. Он объяснил, что это анализ крови, по которому можно определить, есть ли у ребенка наследственность каких-то генетических заболеваний. Он преподнес это так, что тест делать необязательно".

Тест PAPP-A – метод определения риска генетических заболеваний у плода в первом триместре беременности. К ним относятся синдромы Дауна, Патау, Эдвардса. Такой тест рекомендуется проводить каждой беременной женщине.

Татьяна тогда была на девятой неделе беременности и пошла на плановое УЗИ. "После него я сразу должна была сделать тест на генетические отклонения. Меня посмотрел врач и сказал, что УЗИ неудачное. Я говорю: "Как неудачное?" Он ответил, что там не все видно, и посоветовал прийти через две недели. Также он сказал, что сдавать тест пока не надо".

Через две недели Татьяна попала к другому доктору на УЗИ, но ситуация повторилась. Он также утверждал, что снимок "неудачный", делать тест PAPP-A пока не надо и просил прийти через две недели. После этого Татьяна начала требовать информацию. Оказалось, что на "неудачном" УЗИ у ребенка не было видно носа и что отсутствие носовой кости свидетельствует о высокой вероятности синдрома Дауна.

"Я спросила, почему тогда они меня не отправляют на тест. Он замешкался и ничего толком так и не сказал. На нервах я собрала вещи и уехала в Украину", – продолжает Татьяна.

В Украине на УЗИ нос у плода уже был виден, а гинеколог объяснила, что в случаях, когда на ультразвуковом исследовании чего-то не видно, надо обязательно брать анализ крови, чтобы исключить возможность патологии.

Новая реальность

По данным Федерации женщин и планирования семьи, около 80-120 тысяч полек ежегодно едут в соседние страны для прерывания беременности. Однако финансовые возможности для этого есть не у всех.

"Теперь это наша реальность. Женщина по закону должна продолжать беременность, несмотря на то, что плод не развивается должным образом и что ребенок не выживет после родов. Она должна в этом участвовать, у нее нет права голоса. Это огромный риск для такой женщины. Риск гинекологических осложнений, но прежде всего ежедневные страдания, которые не закончатся в момент родов. Когда ребенок родится, она должна будет смотреть на его боль и во многих ситуациях на смерть. Я уважаю каждую женщину, которая в такой ситуации решится продолжить беременность. Но каждая женщина должна иметь право выбора. В Польше это теперь невозможно. Первых пациенток уже отсылают из больниц без процедуры [аборта]", – говорит психиатр и сексолог Александра Красовска.

Александра – одна из более чем 900 медиков, которые подписались под открытым письмом врачей к Конституционному трибуналу перед принятием решения о фактическом запрете абортов. В письме говорится, что "призвание врача – облегчать страдания, а запрет на прерывание беременности поставит врачей в ситуацию, когда страдания придется причинять или продлевать против воли пациентки".

Протесты в Польше начались сразу после решения Конституционного трибунала.

"Мы не считаем Конституционный трибунал трибуналом, – говорит представительница Федерации женщин и планирования семьи Уршула Грицук. – Это просто группа политиков, которые не должны быть законно избранными судьями. Не все, но определенное большинство. Они создают закон по такому важному вопросу, который требует публичных дебатов, потому что 70% общества против таких изменений. Так называемый Конституционный трибунал за закрытыми дверями выносит постановление на политический заказ, который причинит страдания многим женщинам и семьям".

Дарина Мельник, Настоящее время