Ольга Харлан: «Не ставлю цель сто процентов вернуться в фехтование»
-
16:43, 25 серпня, 2021
О провале на Играх, его причинах и том, что будет дальше.
Прямо сейчас Ольга Харлан переживает самое больное поражение в карьере. Cамая титулованная из ныне действующих украинских спортсменов летела в Токио претенденткой на золото, но проиграла первой же конкурентке и сильно досрочно покинула соревнования.
Хотя именно этого индивидуального золота ОИ не хватает Харлан в мощной коллекции трофеев. Она – четырехкратная олимпийская призерка, соавторка знаменитой победы нашей женской сборной саблисток в Пекине-2008, которая также неоднократно выигрывала командные и индивидуальные первенства мира и Европы (и даже становилась в этом мировой рекордсменкой), плюс не раз лидировала в мировом рейтинге.
В этот непростой для 30-летней спортсменки момент карьеры журналист Tribuna.com Николай Решнюк встретился с Ольгой и расспросил, что у нее на душе, чем живет сегодня и что планирует делать завтра. И не только об этом.
«Проиграла на Олимпийских играх не из-за фехтования»
– Недавно вы объявили об участии в шоу «Танцы со звездами» и прокомментировали это как «идеальную возможность показать себя с другой стороны». Фанаты волнуются, не означает ли это окончание спортивной карьеры.
– Нет. Для меня нет.
– То есть Париж-2024 в планах есть?
– Посмотрим. Сейчас «Танцы», а что потом – не знаю. За все годы в спорте я заслужила отдохнуть немножко больше, чем остальные. Я себе это разрешила, это самое главное. Такое нечасто бывает.
Я сейчас не ставлю себе цель обязательно вернуться. Я должна захотеть это сделать. Тренеры меня понимают. Не все, но понимают. Мои сокомандницы меня понимают, поддерживают.
Возвращаться вопреки своему желанию, потому что нужно – у меня такое уже было. Не сильно результативно вышло. Я хочу соскучиться по фехтованию, по чувству, когда ты на соревнованиях, когда работаешь.
Потому что за последние полтора года я столько тренировалась, что вы не можете себе представить. Я полтора года жила мыслью об Олимпиаде. Морально я была там. Было настолько было много этого, что хочется отдохнуть.
Я сейчас принимаю все приглашения на проекты. Самый долгий и серьезный – это «Танцы». Но соглашаюсь, если есть приглашения разово прийти на проект. У меня не было возможности желать этого до Олимпиады, начиная с первой. Всегда подготовка была важнее всего. Я никогда не ходила на проекты в ущерб своим тренировкам.
– Вы для себя очертили какой-то промежуток времени, в течение которого нужно определиться, как быть дальше?
– Сейчас я даже не думаю об этом. Слишком мало времени прошло, слишком рано спрашиваете. Еще болит. Поговорим через три месяца. Пережить это стоит времени.
Поэтому я рада, что у меня в жизни появились такие проекты, как «Танцы со звездами». Я работаю, устаю, физический труд присутствует в жизни, но не через фехтование. Чего мне и хотелось.
– Как тренеры восприняли ваше поражение в Токио? Ведь в тот же день были слова Валерия Штурбабина, что вам нужно определиться, что важнее – фехтование или личная жизнь. Много таких реакций было?
– Только одна. Другие, если такие были, я не слышала и не читала. Несправедливо это все. Вот вы как считаете, спорт и личная жизнь могут совмещаться?
– Вообще, да. Но есть разные случаи.
– Я могу уверенно сказать, что могут. Тем спортсменам, которым отношения мешают, они их не заводят и не совмещают. Они осознано понимают, что им это не нужно сейчас.
Есть спортсмены, которые не заводят отношения ради своих целей. У меня никогда такого не было. Я на всех своих Олимпиадах была в отношениях. Почему мне тогда ничего не предъявляли?
Сейчас ищут крайнего. Я понимаю, что во всей ситуации я крайняя. Но также за мной стоят люди, которые работали со мной. И работали не только последние полтора года. Пять лет. За мной стоит команда, в которой я профехтовала пять лет. Почему-то никто не говорит про команду, что она не попала на Олимпиаду.
Конечно, все взгляды сейчас прикованы к Харлан, которая проиграла свою Олимпиаду. Хотя все прекрасно понимают ситуацию, которая была в фехтовании. У нас не было соревнований полтора года. Извините, но это очень много. Кто-то с этим справился – молодец, я рада за него. Имею в виду женскую саблю.
Часть меня понимала, что будет сложно. Я сама себя настраивала сразу, что мне будет сложно. Это как ты пять лет ходишь в институт и тебе нужен диплом бакалавра. Как-то так.
– Какие именно проблемы вы имеете в виду, говоря о женской сборной в сабле и ее невыходе на Олимпиаду?
– В подготовке спортсмена присутствует не только спортсмен. Есть еще тренер. В команде не только четыре человека. Это пять-шесть-семь человек, может даже десять. Все за этим стоят. Проблему надо искать у самого корня. С чего работа начиналась, почему так.
Почему команда, которая была второй в Рио, сейчас не попала на Олимпиаду? Почему команда, которая с 2007 по 2016 годы с каждого чемпионата мира привозила медали, в последующие годы не попадала в четверку почти на каждом соревновании? Только одна серебряная медаль на чемпионате Европы.
Но это не у меня надо спрашивать, а у тренера. Ведь это речь о команде, а не обо мне одной.
– Вы имеете в виду плохое качество работы украинских тренеров? Ведь вы сами в последние годы работаете с итальянским тренером.
– Я не перешла на сто процентов туда [в Италию]. Я проводила там время, потому что в период пандемии все было закрыто. У нас не было сборов в Украине вообще, никто не тренировался, плюс были случаи, что наши девочки болели.
Я все это время была в Италии и, слава богу, не болела. Я была в безопасности, тренировалась с сентября по февраль. Все это время занималась, лечила плечо три месяца, ведь оно было перенагружено. Я делала МРТ, работала с тренером по ОФП все это время. Я не фехтовала два месяца, потому что плечо смотрело в другую сторону. Никто ж этого не знает.
Я перешла к другому тренеру, потому что хотела стать лучше. Я не хотела сделать три шага назад и не сделала их. Даже при том результате и статусе, что у меня есть, я стала лучше. То, что я проиграла на Олимпийских играх, не в фехтовании дело совсем.
Я ехала в Токио в очень плохом состоянии. А потом еще полилось все, что полилось, и стало еще сложнее.
– Плохое состояние – это ведь из-за психологического давления от ожиданий? Как вы прорабатывали это?
– Да, это психологическая проблема. В этом был промах. И мой также. Я хотела сама углубить себя в работу, чтобы не было лишних мыслей. Только уверенность, что вот, я работаю – значит, все будет хорошо.
На самом деле, проблема никуда не ушла. Дурные мысли остались, я слишком себя накручивала, думала, что мне будет тяжело. Слишком обращала внимание на детали, которые этого не стоили. Ситуация изначально была не такая, как раньше. А я хотела все сделать, как раньше.
– Было тяжелее, чем в Рио, Лондоне, Пекине?
– В десять раз, если не больше. Было похоже на чемпионате мира в 2018 году, когда я проиграла в 1/32-й. Я тогда накрутила себя – мол, выиграла прошлый чемпионат мира, значит, и сейчас тоже надо выиграть.
И в Токио такая же история. Я все время думала, что мне надо выиграть Олимпиаду – все же этого так хотят. Все говорят, что у меня уже есть сколько хочешь медалей, и решают за меня, что мне нужна только золотая медаль. И я такая: «Окей».
– Некоторые украинские олимпийцы в Токио намекали на давление со стороны руководства, которое требовало результат. На вас такое давление оказывалось?
– Нет, со мной такого не было. Наоборот мне помогли, чтобы попал психолог на Олимпиаду, сборная, которая участвовала в моей подготовке, Алина Комащук как мой спаринг-партнер. Хотя я даже не думала этого просить. Идеальные условия для подготовки. За это большое спасибо Национальному олимпийскому комитету и федерации фехтования Украины.
– Вы также несколько лет назад жаловались, что в штабе не хватает тренера по физподготовке. Как с этим пробелом сейчас?
– У нас нет его. В Италии у меня был и диетолог, и физиотерапевт, и массажист, и тренер по физподготовке, и тренер по фехтованию. Тут такого нет.
– Вы поддержали назначение Вадима Гутцайта – президента федерации фехтования – министром молодежи и спорта. Как вам его работа на этой должности?
– Я его поддержала, ведь знаю его как человека. Он к этому стремился, чтобы быть в центре всего спорта. Думаю, у него хорошо получается, хотя и критики много. Не знаю всех подробностей, за всем не слежу.
Скажу только, что строится олимпийская база, там будет фехтовальный зал. Вот за этим я слежу. Дай бог, мы уже не будем бегать по этажам и фехтовать с борцами. Поэтому думаю, что он справляется со своей обязанностью. Пусть справляется еще долго.
«Хочется развивать новое поколение здесь, новый взгляд на фехтование. То, чего у нас нет»
– Вы говорите, что ждете возвращения голода к фехтованию. Если этого не произойдет, что дальше?
– Все, кто меня знает, понимают – все будет. Мне мой менеджер Юра Шаповалов говорит: «Оль, я знаю тебя. Через три месяца ты станешь в стойку». Я отвечаю: «Юр, нет. Мне нужно соскучиться».
Сейчас я даже не хочу думать об этом. Я позволила себе не думать об этом. Когда ты 21 год в этом виде, то приучаешь себя к постоянной работе и даже нет мыслей об отдыхе. Я не умею отдыхать, мне совесть не позволяет. Это проблема – я не умею сачковать.
Но вот я себе наконец позволила это.
– Сейчас травмы есть?
– Конечно. Они всегда есть. Плечо осталось, вылазят другие.
– Снова нужна операция?
– Не, не настолько.
– Еще один важный фактор планирования дальнейшей жизни и, в том числе, карьеры – материнство. После Рио вы говорили, что хотите ребенка, но уже после Токио. Что думаете об этом сейчас?
– Ничего не поменялось. Человек только поменялся. Есть в планах, но это такой вопрос, который я не могу проконтролировать. Посмотрим.
– Ваш партнер, Луиджи Самеле, на каком этапе карьеры сейчас?
– Сейчас он на пике. Второй в мировом рейтинге, выше только трехкратный олимпийский чемпион. Я ему советую не останавливаться. Говорю: «Ты должен этим воспользоваться по максимуму».
Хотя у него тоже много травм, он ждал конца этого сезона и Олимпиады. Просто, чтобы дожить, потому что у него еще хуже, чем у меня. Поэтому его медаль настолько ценна (Самеле выиграл два серебра в Токио – прим. Tribuna.com).
– Вы сейчас на две страны живете?
– Пока «Танцы» – живу здесь. А вообще да. Мне нравится.
– У вас ведь был уже горький опыт отношений на расстоянии. Я так понимаю, сейчас уже учитываете его.
– Чуть-чуть расстояние есть. Сейчас он в Италии, я – здесь. Пытаемся больше базироваться в Италии, но все равно буду больше присутствовать в Украине. Это мой дом, моя родина, здесь моя семья. Полностью переехать я не готова, и он это понимает.
– А планы открыть в Киеве свою школу фехтования, о которых вы говорили раньше?
– Планы такие есть, работаем над концепцией, идеей. Я бы хотела попробовать себя в этом. Зная себя, как спортсменку, и представляя себя тренером, понимаю, что не хочу повторять ошибок наших тренеров. Некоторые остаются на прежнем уровне и считают, что это работает, как и 15 лет назад.
Хочу развивать новое поколение здесь, новый взгляд на фехтование. Хочется, чтобы справедливость восторжествовала. Хочется менять систему, но это будет сложно.
– Как вы сказали, спорт в вашей жизни на 95%. На какие жертвы вам пришлось идти ради прогресса в нем?
– В первую очередь, психологические. Это самая главная жертва – постоянный стресс, давление. Даже после выигранных соревнований я не могу спать, у меня стресс, потому что я на эмоциях. Иногда это сильно ранит, и долго не могу выйти из этого. Вот как сейчас.
Страдают личные отношения, семья. Сейчас, слава богу, сестра со мной живет, у меня прекрасный племянник. Ему шесть месяцев, я могу видеть, как он растет и развивается.
– После Токио саблю в руку пока не брали?
– Один раз, на съемках промо-ролика для «Танцев». И то я просила: «Пожалуйста, давайте без сабли». Нет, надо для узнаваемости. Я такая: «Черт».
– Пока вот так (приставляю ребро ладони к горлу)?
– Да, но оно упадет.
– А много сейчас предложений от разных проектов?
– На самом деле, нет. Просто «Танцы» звали меня уже года два. Предложили еще раз в этому году. Я изначально спросила, когда проект начинается. Мне сказали, что в августе начинаются тренировки, а в сентябре первый эфир. Говорю: «Супер. У меня как раз Олимпиада закончится, буду участвовать. И неважно, как я выступлю».
«Мне прилетело после Рио за ту же ситуацию на пьедестале, где я стояла с двумя русскими»
– Как вы вообще оцениваете выступление Украины в Токио?
– Замечательно. Это хороший результат. 19 медалей – это больше, чем в Рио. Конечно, золотых меньше, но почему-то все решили, что это провал. Считаю, это была успешная Олимпиада для нас. Особенно, если учитывать условия для тренировок в Украине и пандемию во всем мире.
– Может быть, общую картину в глазах болельщиков испортили скандалы, которые случились в Токио с нашими спортсменами и функционерами? Тот же случай с Мариной Килипко и ее тренером, которого не включили в состав делегации на эту Олимпиаду.
– Она все правильно сделала. Самое интересное, что с тренером там она могла взять медаль. Она ж без него пятой финишировала. У нее есть право жаловаться. Как можно ехать без тренера на Олимпиаду?
– Вот вы были там, видели ситуацию изнутри. Действительно нужно столько чиновников вместо тренеров?
– Я от себя ничего не могу сказать. Мне дали все, что я хотела. Не могу комментировать. Это не моя история. Со мной поехал тренер, психолог, спарринг-партнер. Единственное, не было физиотерапевта. Но он мне и не нужен был, поскольку провела только один бой.
– Не могу не спросить об еще одном скандале. Спорт вне политики?
– О боги, я не буду это комментировать. Как бы я не прокомментировала, будет плохо. Эта фраза, ситуация… У меня есть свое твердое мнение, но я не буду его озвучивать. Тебя в любом случае осудят.
– Но вы же были в идентичном положении несколько лет назад.
– Была.Мне прилетело после Рио за ту же ситуацию на пьедестале, где я стояла с двумя русскими. И началось: «Как ты можешь стоять под их гимн?». Что? Я на олимпийском пьедестале.
После этого я не комментирую. Фотографироваться нужно меньше. «Спорт вне политики» – это субъективная штука. Сложно.
– С вами, украинскими олимпийцами, вообще говорили заранее, что не надо допускать таких ситуаций, помнить об этом?
– Поскольку практически каждый из нас представляет какую-то военную организацию, армию и так далее, у каждого был инструктаж. Но когда ты на пьедестале, то уже плохо представляешь, что делаешь. Не думаешь о последствиях. Плюс опыта у кого-то нет.
– Вадим Гутцайт сказал, что травля Магучих может закончиться тем, что Ярослава перейдет выступать за другую страну. Вы и в такой ситуации были, когда вас звали сменить гражданство. Как это происходит вообще буквально?
– Просто предложение, звонок или сообщение. Не то чтобы официально, по крайней мере, у меня так было. Один раз. Не могу сказать, от кого.
– Почему не можете? Ведь известно, что вас звала Россия.
– Я уже делала так, мне не понравилась реакция. Да, давно было уже. Девять лет назад.
– Почему отказались?
– Потому что я не представляю, как буду фехтовать за другую страну с другим флагом, в другой команде. Фехтовать против своей команды. Вот такая я принципиальная.
Хотя, давайте быть честными, условия у нас не очень. Кому-то легко это сделать, он понимает, что там будет лучше. Я не из таких.
– Нет сожаления, что вы упустили шанс в лучших условиях реализовать свой потенциал на полную?
– Я никогда не думаю: «А вот если бы я сделала по-другому...». Все делается так, как и должно быть.
– А вообще как считаете, реализовали свой потенциал сполна?
– Конечно, есть к чему стремиться. Даже несмотря на то, что у меня есть. С того момента, когда мне предложили [смену гражданства], я выиграла четыре чемпионата мира и еще четыре чемпионата Европы.
– Вы считаете свои достижения? Например, когда ложитесь спать.
– Нет, перед сном нет. Иногда забываю, сколько раз я выиграла чемпионат мира. Европы личных выиграла пять. Или шесть... Подождите. 2009, 2010, 2011, 2012, 2013. Нет 2010 я не выиграла. 2014 и 2019 – шесть.
– Трофейный кабинет есть?
– У родителей.
– Вы же одна из наиболее титулованных спортсменок в истории Украины. В одном ряду с Бубкой, с...
– …я не считаю себя в одном ряду с ним, нет. Где-то рядом. То, что сделал Сергей Назарович – это немножко out of my league.
Тем не менее, я тоже что-то сделала. Самое интересное, почему я забываю иногда, что выиграла какой-то чемпионат мира или Европы – это как с деньгами, я их не считаю. Потому что если об этом сильно думать, то покажется, что уже много всего, хорошее достижение. А если не думать, то значит, что можно еще.
Есть, например, Веццали – шестикратная чемпионка мира в рапире. А у меня четыре. Можно думать о том, что я хочу повторить или сделать больше. Хотелось бы стать шестикратной обладательницей олимпийской медали. У меня их сейчас четыре. Но есть Софья Великая, у которой таких пять. Надо что-то делать.
– Но пока пауза.
– Пока да. Надо мягко в это входить.
«Слушаю Моргенштерна, как бы ужасно это не звучало. Но он везде»
– Как и сколько вы зарабатываете?
– Не могу ответить. Это личное, не хочу оглашать цифры. У меня есть зарплата в министерстве спорта, есть контракты, которые мне помогают.
– С кем контракты?
– Red Bull и Visa. Это основные контракты, самые долгосрочные. С Red Bull я работаю уже 11 лет, уже семья. С Visa я работала еще перед Рио. Ну и еще спонсор Nike.
– Бренды сами вас находят или вы их?
– Мне повезло, может, но бренды выходили на меня, на моего менеджера. Предлагали сотрудничество.
– Какие самые удивительные мысли посещали голову во время поединков?
– Наверное, не было такого никогда. Ты же фехтуешь, думаешь, что тебе делать. Максимум – это «Я голодная». Есть хочу. Или типа «Сейчас как разнесу эту чертову маску!»
– Вы как-то сказали, что слушаете музыку в перерывах между поединками. Какую?
– Всякую.Грустные песни точно не слушаю, не то настроение. Моргенштерн, как бы ужасно это не звучало. Но, блин, он везде. Slava Marlow, они все как братья. Стыдно, знаю. Сама иногда так: «Все, хватит это слушать. Такой бред».
Молодой человек у меня тоже слушает такую музыку. Русский реп, Элджей ему понравился. Он-то не понимает, о чем тот поет. Но ему прикольно. Говорю, что хорошо, что он не понимает.
– Учите друг друга родным языкам?
– Я в процессе учебы итальянского. Скажу честно, там не учу, ведь постоянно его слышу. А дома уже приходиться самоучитель открывать.
– Когда появляется свободная минута, час, день, что делаете в первую очередь?
– Лежу на диване, это так прекрасно. Смотрю «Друзей» и больше ничего. Это идеальное состояние для меня.
– Вы фанатка «Друзей»?
– О, уже по десять раз, наверное, пересмотрела. Мысмеялись, когда «Друзья» сделали Reunion недавно и сказали, что сериал посмотрели сто миллионов раз. Мне молодой человек говорит: «Ну 20 миллионов – это ты посмотрела».
Просто нон-стоп. Заканчивается сезон, и опять по новой. Сейчас смотрю восьмой сезон, когда Рэйчел должна рожать. А самый классный для меня – пятый. И четвертый. Там, где все началось у Моники и Чендлера.
Это самый крутой сериал. Он закончился в 2004 году, а шутки все еще актуальны. Все на таком класном вайбе, что вообще. Поднимает настроение.
– На смартфоне какое приложение открываете в первую очередь?
– Инстаграм – и это ужасно.
– Почему ужасно?
– Это очень печально, с самого утра прям. Свободная минута или секунда – сразу инстаграм. И WhatsApp, но тут понятно, потому что пишут.
– Считаете себя зависимой от инстаграма?
– Я принимаю это. Без этого сейчас трудно. Мы хотим с молодым человеком поехать когда-то на отдых, чтобы три дня без интернета вообще. Но это нужно на остров, чтобы никого не видеть.
Говорю ему: «Что ты будешь делать? Я буду читать». Он такой: «Не знаю, читать тоже». Конечно, полгода назад купили книгу – до сих пор стоит.
– А вы что читаете?
– Джоан Роулинг начала писать детективы под псевдонимом. Мне мама посоветовала, классно. Хотя я много не читаю – по времени не сильно получается. В основном читаю книги по психологии. Бывает, на одном дыхании. Но бывают и тяжелые книги, которые не дочитываю.
Последнее, что я читала и не дочитала, это «Управление тревогой». Как раз перед Олимпиадой читала – представляете, насколько мне было. Хотела какой-то помощи от книжки.
– Вы как-то рассказывали об упражнениях, которые дает вам ваш психолог Андрей Колосов. Например, назвать 30 слов на букву «Ч». Какие еще есть?
– Мы делали упражнение на память – запоминать двузначные числа. Он начинает с восьми вариантов – например, 25, 78, 56 и так далее. Мы начали з восьми вариантов, а в конце я делала 20 подряд.
– Как это помогает вам в фехтовании?
– Это тренировка мозга. Так ты можешь тренировать его на какие-то движения или приемы, которые тебе не даются, но нужны. Ты должна прокручивать их в голове, запоминать, что делать.
– Вы счастливы сейчас?
– Да.
– Почему вы так считаете?
– Мои родные в здравии, слава богу. Папа восстановился после операции. У меня появился племянник. Есть прекрасный молодой человек, есть мои результаты.
Все хорошо у обеих бабушек и дедушки. Одного дедушки, к сожалению, нет уже – он умер еще в 1996 году. У меня есть друзья, которые меня поддерживают, несмотря ни на что. Лучшие друзья. Я чувствую себя спокойной. Это самое главное.
Николай Решнюк, Tribuna