Медиаграмотность как новая ветвь постсовкового мироустройства

За последние несколько лет одна из важнейших тем, предлагаемых грантов для украинских СМИ, стала медиаграмотность. Многие из патриотически настроенных общественных активистов и журналистов убеждены, что все это связано с гибридной войной России против Украины. На самом деле здесь все наоборот: лозунги о медиаграмотности появились в международных СМИ безо всякой привязки к российской пропаганде, просто оказалось очень удобным уже постфактум обосновывать его появление борьбой с российским влиянием. Однако корень проблемы в другом, и это очень важно, если мы хотим понять, что это за «зверь» такой медиаграмотность, и с чем, как говорится, «его едят»?

Появление лозунгов о необходимости заняться медиаграмотностью общества связано со стремительным падением в начале десятых годов влияние левых СМИ в США и Европе. Наиболее заметным явлением, конечно же стал приход в Белый Дом президента Трампа. Однако и до этого, левые европейские СМИ столкнулись с тем, что новые политические движения, а также избиратели, которые их поддерживают, активно игнорируют левые европейские и американские СМИ. Все эти движения, без малейшей попытки разобраться в них, автоматически стали именоваться в СМИ – «популистскими». Но этот ярлык ни в коей мере не помог левым СМИ. Начала складываться ситуация, когда большие социальные группы в европейских странах начинают массово отказываться от той картинку, которую им рисуют левые европейские и американские СМИ.

Надо разъяснить один очень важный момент о статусе международных европейских и американских СМИ. Они, в массе своей, считают себя стоящими вне национального контроля и рассматривают себя не просто, как «продавцов или жнецов новостей», а как отдельный политический клуб. Очень хорошо это видно на примере одного из самых влиятельных левых СМИ в мире – Би-Би-Си. Фактически в политических процессах девяностых годов прошлого века и нулевых – этого, Би-Би-СИ выступало в роли отдельной политической силы, этакой ультралевой политической партии. В целом, влияние левых СМИ в Европе в девяностые и нулевые годы было беспрецедентным.

Отметим, что в Европе, в отличие от США, практически отсутствуют не левые влиятельные СМИ. И именно левые СМИ на протяжении долгого периода истории полностью формировали информационную повестку дня в Европе. И появление больших политических групп, не подпадающих под контроль доминирующих СМИ, показалось крайне опасным явлением для информационного истеблишмента Европы.

Реклама

Интересно, что на этом этапе роль России абсолютно не учитывалась идеологами информационного истеблишмента. Наоборот, у России были очень хорошо отношение с европейскими СМИ, прежде всего, с Би-Би-Си. Это, кстати, хорошо видно по истории событий вокруг оценки европейским общественным мнением итогов Русско-Грузинской 2008 года. Дело не только в том, что европейские бюрократы обеспечили российским властям политическое прикрытие, заявив о вине Грузии в этой войне (маленькая Грузия оказывается решила напасть на большую Россию). Самое главное, что европейские СМИ обеспечили информационное прикрытие этой политики европейских бюрократов. Можно вспомнить историю отчета ОБСЕ об этой войне и рецензии на него в левых европейских СМИ.

Все изменилось, даже, не после событий на Востоке Украины, а позднее. И связано это было с новой идеологической установкой Кремля.

До середины 2014 года путинский режим наладил очень хорошие отношения с европейскими СМИ. Они, разумеется, немного критиковали его, но, в целом, ситуация была вполне управляемой для России. Все изменилось после введения санкций. Путин решил ответить на санкции идеологической войной. Вместо того, чтобы продолжить политику «лавирования» с европейскими СМИ, которую Кремль активно использовал во время войны с Грузией, российские пропагандисты перешли к прямым атакам на идеологическую базу левых европейских СМИ.

Путин посчитал, что ставка на традиционные политические группы в условиях санкций будет проявлением слабости, и решил публично стать на сторону «новых» политических групп. И вот именно с этого момента российское руководство в глазах европейского информационного истеблишмента стало реальным врагом.

Буквально несколько слов по этому поводу. Надо понимать, что эти новые враждебные отношения очень сильно мешают, прежде всего, не Путину, а европейскому информационному истеблишменту. По большому счёту, Путин не является реальным врагом европейских левых СМИ. Трамп – да, это экзистенциальный, стратегический, глубинный враг левых СМИ, в силу его категорического неприятия государственного регулирования, контроля бизнеса правительством и прочих социалистических идей, которыми насквозь пропитаны левые европейские СМИ. Путин, по большому счёту, всегда был близок европейским СМИ, они ему очень многое прощали. Но сейчас, они вынуждены вести против него войну, так как он стал символом борьбы против мигрантов и за «традиционные семейные ценности».

Но вернёмся к медиаграмотности.

Фактически идеологи левого информационного истеблишмента видят в ней новый виток старой доброй советской пропаганды. «Грамотность» в этом контексте означает использование избирателями тех же стереотипов и массовых мифов, в которых существуют левые европейские СМИ. Как и любое бюрократической начинание, эта идея вряд ли может носить в самой Европе, и в США какой-то реальный практический смысл. Скорее всего, эта идея используется лишь для шельмования своих идейных противников, которые через различные новые информационные механизмы пытаются создать собственную информационную сеть. Называть информацию своих идейных врагов «фейками», шельмовать их, как невежественных и злобных новых «калибанов» – любимый метод левых СМИ. Однако на украинских просторах, в условиях сохранению у нас почти всего арсенала постсоветских идеологических штампов, все эти попытки, так называемой «медиаграмотности» обретают совершенно уникальную реализацию.

Постсоветское мироустройство – это пространство имитации. Государственные институты постсоветской эпохи существуют, главным образом, для имитации своей деятельности. В реальности живут они по своим законам, но внешне иногда очень успешно, иногда не очень, имитируют ту деятельности, которую от них ждут люди. В СССР в эпоху «застоя» была такая шутка: «ОНИ (власть) делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что мы работаем». Так вот, в постсоветскую эпоху, государственные институты реализуют эту шутку на практике. Они (гос структуры) говорят: «нам делают вид, что платят деньги (официальные суммы из бюджета), а мы делаем вид, что работаем». Суть этой новой шутки очень проста – основные деньги эти гос структуры получают не в качестве официальной суммы из бюджета, а в качестве эксплуатации своих полномочий. Силовики, к примеру, использую свои полномочия для крышевания. И так далее.

В этих условиях любые попытки чему-либо учить людей, неизбежно оборачиваются обычной имитацией деятельности. В украинских школах, как и в СССР, ученики по-прежнему говорят не то, что думают, а то, что учителя от них требуют. В этих условиях любое гуманитарное обучение превращается в имитацию. И точно так же с взрослыми людьми, особенно если вас не интересует реальное мнение общества. Сегодняшняя система грантов вообще не направлена на то, чтобы выслушать общество, она ориентируется только на пропаганду в этом обществе. Точно так же, как это было в СССР.

Поэтому ничего удивительного, что вся деятельность по поводу медиа грамотности, представляет собой большую игру в имитацию жизни.

P.S.: Кстати, бороться с помощью такой политики с российской пропагандой – абсолютно бесполезное дело. Да, российские пропагандисты тоже имитируют много чего, тоже делят бабло, но… В их пропаганде хоть и слабо, но присутствует реальная жизнь, а во всех этих грантовых имитациях даже отблеска реальной жизни нет. Увы!

Леонид Штекель, для «Хвилі»