Командир разведгруппы Ахмад Ахмедов: «Сегодня воюя на стороне Украины, мы – граждане России – очень рискуем. Нам легче погибнуть, чем попасть в плен»

Ахмад Ахмедов вынужден был уехать из родного Дагестана, когда там начались расправы над неугодными для российской власти людьми. А когда россия напала на Украину, чемпион мира и Европы по кикбоксингу, президент Конгресса народов Дагестана в Украине встал на защиту нашей страны и поехал воевать на Луганщину.

Поэтому с командиром разведроты батальйона "Хорт" мы говорили о боях за Лисичанск и Северодонецк, о том, почему дагестанцы взбунтовались против указа путина о мобилизации и чем это для них обернулось, как российская власть ведет себя на территориях, которые оккупирует и что ждет россию после победы Украины в этой войне. 

"ПОЖИЗНЕННЫЕ СРОКИ У НАС СЕЙЧАС ОЧЕНЬ ПОПУЛЯРНЫ"

– Ахмад, вы много лет отдали спорту, были тренером сборной Дагестана по кикбоксингу, старшим тренером сборной команды рф. То есть, достаточно авторитетным в россии человеком. Почему вы оттуда уехали и как оказались в Вооруженных силах Украины?

– Из Дагестана вынуждены были уехать много людей, не только я. Причиной номер один стало то, что вместо представителей нашего народа в руководство республикой начали ставить генерал-губернаторов. Это были назначенцы из Москвы. Первым приехал заместитель министра внутренних дел россии Васильев. Потом – генерал-майор вооруженных сил россии Меликов. И вся политика, которая проводится с тех пор у нас в Дагестане, сводится к тому, что более-менее ярких известных людей убивают или отправляют в тюрьмы. Пожизненные сроки у нас сейчас очень популярны. А ходовые статьи – это обвинение в финансировании терроризма, обвинения в самом терроризме. Любой неугодный человек попадает сразу под эти статьи. Не только внутри республики, но и в целом в россии. Очень много наших известных бизнесменов, которые работали на территории россии, сейчас сидят в тюрьмах, у них отжимают бизнес. Самый яркий пример – это братья Магомедовы. Зиявудин и Магомед Магомедовы были очень крупными бизнесменами, им сегодня запросили по 21 и 24 года строгого режима с конфискацией имущества. Видимо, это было запрограммировано.

Сегодня идет геноцид дагестанского народа. Не только простых жителей, но и тех, кто достиг каких-либо успехов в бизнесе, науке, спорте и других проявлениях жизни. Можно даже сказать, что у нас не осталось таких ярких представителей народа, которые могут заступиться за республику. Вот буквально недавно у нас протащили законопроект, согласно которому руководитель республики не отвечает за ее территориальную целостность. Представьте себе: руководитель республики не отвечает за ее территориальную целостность! К чему это приведет? Обычная кремлевская карта – это создать какой-то очаг напряженности, чтобы народ не думал ни о чем, кроме проблем, которые создаются на местах. Во-первых, федеральный центр – это москва – не дает развиваться региону. Вы знаете, что те республики или страны, которые сегодня не с россией, а развиваются самостоятельно, живут прекрасно. А те регионы, которые в составе россии, должны жить по параметрам полицейского государства. Никакого развития, весь бизнес находится "под погонами". Просто ужасающее состояние. Россия – это страшно коррумпированная страна. Ничего хорошего нас с ней не ждет.

Очень много, что хотелось бы сказать, сегодня не скажешь. Поэтому я и другие ребята оказались за пределами дома.

А почему я оказался в Вооруженных силах Украины и что стало мотивацией? Это геноцид, который мы на себе испытываем, обида, злость, месть за своих предков – у меня очень много предков было убито, очень много посажено в тюрьмы. Когда я был еще ребенком, один старый дедушка мне рассказывал, как из дома прадеда на сельскую площадь вытащили книги и сожгли. Он говорил: "Я конца пламени не видел". То есть, столько много было книг, которые уничтожали. Как поступают русские? Они уничтожают нашу культуру, нашу самобытность, наши традиции и обычаи.

– Что это были за книги?

- Книги, по которым обучались наши люди. Грамматика и все остальное. Все, что было связано с нашим народом, с нашей культурной составляющей.

Наших людей тоже уничтожали. Когда моего прадеда и всех его братьев посадили, и когда он умер в тюрьме, его некому даже было забрать и похоронить, потому что у нас мужчин не оставляли. Да, прошло время, да, нас пытались в жесткой форме русифицировать, и эта работа идет полным ходом, но мы же не можем все, что было, забыть или простить. Как и не обращать внимание на то, что творится сейчас. Можете поинтересоваться, что происходит в Дагестане, как люди теряются, как их находят.

Один из известных эпизодов – это убийство братьев Гасангусейновых. Два сельских пастуха – 17 и 18 лет. Их расстреляли, потом одели в военную форму, подкинули два ржавых автомата. На следующий день люди поднялись, они же знали, что парни никакие не террористы. Объясню, чтобы вы понимали: у нас там контртеррористические операции проводятся очень часто. То есть, на местах там отчитываются, что убито какое-то количество террористов.

Вот так и убили этих двух парней. Потом с них снимают одежду и видят, что на одежде по три пулевых отверстия, а на телах по пятнадцать. Естественно возникает вопрос: а как так получилось? Они же террористы, боевики, должны быть обмундированы, экипированы. А в реальности все выглядит иначе.

Уже несколько лет их мать и отец выходят на площадь в Махачкале и стоят там в одиночных пикетах, требуя наказать виновных в смерти их детей. Но до сих пор никто не наказан.

Я могу вам сейчас показать фотографию, на которой видно, как людей, которых убили, катают над селами в горах Дагестана, привязав веревкой к вертолету. Вот посмотрите, что у нас происходит (показывает фото в мобильном телефоне, – авт.).

– Зачем это делают? Чтобы боялись?

– Чтобы знали, что такое федеральный центр. Украину то же самое ждет на оккупированных территориях, если будет недовольство властью, недовольство центром. Просто украинский народ еще не знает, что такое россия и что его ждет в случае оккупации.

– А если бы недовольства не было, что было бы тогда?

– Жесткая ассимиляция, как у нас в Дагестане. Вы знаете, что у нас детям начали очень часто давать русские имена? Притом, что подавляющее большинство населения – мусульмане. У нас настолько все поменялось… Жесткая, грубая ассимиляция. Делают из нас безбожников. Ни своего, ни чужого. Мы же прекрасно знаем, что в россии христианство только такое, какое угодно власти. Вы видели, как патриарх выступает и говорит: "Патриарх россии всегда был рядом с царем. Мы всегда представляли государство и его интересы". И сегодня батюшки, которые должны призывать к добру и миру, освящают межконтинентальные ракеты. Представляете, какая деформация в головах таких священнослужителей?

– Читали, что сказал патриарх русской православной церкви о применении ядерного оружия? Что русский народ сталкивается с опасностями, бросающими вызов самому существованию россии. И что такая угроза является причиной применения ядерного оружия, прописанной в военной доктрине рф.

– Не читал и лучше бы не знал. Потому что абсурдность их заявлений не поддается никакой логике, и мне страшно осознавать то, что они говорят.

– Но в россии же этим заявлениям верят.

– К сожалению. У меня под постами в соцсетях обрусевшие земляки-дагестанцы пишут, что они воюют с НАТО, что если бы не напали, то завтра бы Украина пришла в Дагестан. Ну что вы пишете? Что у вас в голове заложено? У каждого из вас здесь в Украине есть знакомые дагестанцы – нас тут около 30 тысяч проживает. Позвоните им, спросите, что происходит на самом деле. Почему я – дагестанец – не испытал до сих пор этот фашизм в Украине, которым вас там пугают? Как так получилось, что я – дагестанец – 5 лет назад приехал в Украину и сегодня являюсь президентом Всеукраинской федерации кикбоксинга К-1? Никто не задается вопросами, просто уверовали.

Вот вы в начале нашего разговора напомнили, что я был старшим тренером сборной россии. Но никто не знает, как мне тяжело им было стать. Это случилось тогда, когда их поставили перед фактом результативности работы тренеров. По итогам года на третьем месте был тренер, который набрал чуть больше 30 баллов, на втором – чуть больше 40 баллов, а на первом был я, поскольку набрал 120 баллов по итогам результативности выступлений своих воспитанников на международных соревнованиях. То есть, разрыв был настолько большим, что закрыть на это глаза было невозможно. Но через что я прошел, какую работу я проделал за 10 лет тренерской работы, чтобы меня назначили старшим тренером сборной, вы не представляете.

– Когда вы почувствовали, что вам надо уехать из Дагестана? Что этому предшествовало?

– У нас была группа спортсменов – мы называли ее "Северным альянсом", которые двигались с одной доктриной: показывать свою работоспособность, помогать людям, заниматься благотворительностью, проводить чемпионаты, турниры. Мы развивали свою группу, себя. У нас были друзья-бизнесмены, которые помогали строить школы, садики, кто-то открывал туристические базы. Я представлял спорт, как помощник мера проводил очень много чемпионатов. Ко мне приезжали команды из разных стран, в том числе и из Украины.

В общем, каждый занимался своим делом и все вместе мы проводили большую работу. И когда первым обвинили в финансировании терроризма и подали в розыск нашего олимпийского чемпиона Сагида Муртазалиева, я еще год находился дома и думал, что меня это не коснется. Я же такой открытый, публичный, я же мог бить себя в грудь, как Кинг-конг, показывать свою состоятельность. Но прошел год, и они столько на меня статей попытались навесить, что я чудом сбежал из страны. Были предложения: уезжай или мы тебя растерзаем. Я не мог понять, за что. Я ведь занимался хорошим, благородным делом. Я в маленьком Дагестане воспитал 15 чемпионов мира и Европы. Некоторые даже по 2-3 раза становились чемпионами такого уровня. Но нашли за что.

Мне очень тяжело без Дагестана, я люблю свою республику.

– Еще задолго до полномасштабного вторжения россии в Украину международные партнеры заявляли, что такое возможно. Вы в это верили?

– По работе я часто бываю за границей. И все мои друзья с разных стран говорили мне: "Война начнется. Почему ты не уезжаешь? Что тебя там держит? Будь готов". Скажу честно: я был уверен, что россия никогда не начнет такую глупую и кровавую войну с Украиной.

– Почему?

– Для меня как для мусульманина украинцы и россияне представлялись раньше как одно целое. Православные христиане, есть общая история. Конечно, я говорю сейчас об истории, которую нам преподносила российская школа и российские вузы. Я не знал, что вы настолько разные, у вас настолько другая история и что никакого отношения московия не имеет к Киевской Руси. Я это все осознаю сейчас, общаясь с образованными людьми, читая книги. И понимаю, как на самом деле вы отличаетесь. Кто такой был гетман у вас и царь в россии – это земля и небо. Я понимаю, что вы такие же, как мы. У нас же никогда не было царей на Кавказе. У нас всегда были вольные общества. И чтобы кто-то кому-то поклонялся - представить сложно! У вас то же самое. Вы такие же вольные люди, как и мы, горцы. 

"КАТАЛИЗИРУЮЩИМ МОМЕНТОМ ДЛЯ МЕНЯ СТАЛО 26 ФЕВРАЛЯ, КОГДА РАКЕТА ПОПАЛА В ДОМ, В КОТОРОМ ЖИВУТ МОИ ВОСПИТАННИКИ"

– Мы точно не один народ и не одно целое. Но в то, что путин все-таки решится напасть, тоже не все верили.

– Видите, какую роль сыграла его безнаказанность, начиная с 2008 года. Я не говорю уже о том, что вырезали более 300 тысяч чеченцев, и весь мир ему это простил. Но потом была Грузия, где они забрали территории, дальше – Крым. Он почувствовал вседозволенность. И если путин сегодня останется в Украине, то поверьте мне, не за горами Европа. Много людей этого не понимает. Особенно европейцы. Они сегодня недовольны тем, что там поднялась цена на газ, но не понимают, какую цену народ Украины платит сегодня за свободу и независимость.

– Сейчас вы воюете на стороне Украины. А если вернетесь в россию, вам грозит тюремный срок?

– Конечно. Вы не видели мои фотографии на военных сайтах россии?

– Нет.

– Сейчас покажу. Вот, смотрите.

– Тут пишут, что вы боевик родом из Дагестана, который воюет в составе отряда "Хорт". А как вас приняли в "Хорте"? Он же создан в 2014 году, там много ребят с боевым опытом.

– Нормально приняли. Что бы ты ни делал, главное – это делать по-настоящему искренне. Наверное, надо показывать свою состоятельность, характер и все остальное. Тогда это оценят.

– Почему решили воевать за Украину? Что подтолкнуло к такому решению?

– Катализирующим моментом для меня стало 26 февраля, когда ракета попала в киевский дом на улице Лобановского, в котором живут мои маленькие воспитанники – Ярик и его брат Сашка. У меня столько злости и эмоций тогда было!

– И что вы сделали?

– Тогда в Киеве формировались добровольческие отряды, батальоны. Я получил оружие, которое на тот момент раздавали в Киеве теробороне и батальонам. Создал здесь свою небольшую группу из друзей, знакомых, земляков. Мы хорошо знаем в районе КИСИ местность, можно было из окна, из подвала вести бой. Укрепились и готовились дать россиянам отпор.

После случая, когда ракета прилетела в тот дом, я знал, что нельзя оставлять моих бойцов. Тем более, я тренер, а тренер всегда ученикам говорит, что надо быть волевым, защищать свой дом, свою Родину. И я не мог говорить одно, а делать другое и сбежать из страны, хотя и не являюсь гражданином Украины. Я должен был показывать пример. 

А когда отбили область, командир нашего батальона, позывной Булат, задал вопрос: "Что делаем дальше?" Выбрали одно из сложных на тот момент направлений и в апреле уехали в Лисичанск.

– Было сложно без боевого опыта?

– Каждый мужчина – воин. Я неплохо стреляю. А чтобы помочь стране, не нужно быть супербоевиком, таким себе Рембо. Каждый человек выполняет свое задание. Мне понравилась разведка, я ушел в разведку. Моя выносливость, мои физические данные позволяли мне ночью проходить 20-30 километров в полной экипировке. Мы шли под дождем, мокрые, по пояс в воде. Заходили на минус. Рискованно так, но интересно.

– Вы чемпион мира по кикбоксингу. Физическая подготовка, как я поняла, вам очень помогла на передовой.

– Физическая подготовка, каким бы видом спортом вы не занимались, имеет огромное значение. Вы знаете, что мусульмане держат пост. Я держал пост и как раз в месяц Рамадана я находился на передовой. Естественно, с трех утра до 9 вечера я не мог ни пить воду, ни кушать. Знаете, непросто это. В полной экипировке, когда на тебе оружие, все остальное, ты передвигаешься. Но моя физическая подготовка мне очень помогла.

– ВСУ были вынуждены отойти от Северодонецка, Лисичанска. Тогда реально была опасность "котла"?

– Ситуация там была очень непростой. Например, на наш один выстрел приходилось по 15 выстрелов противника. Нас просто "утюжили". Киев сейчас даже не понимает, что происходит на передовой. Вышел, занимаешь какую-то позицию, и просто над головой пролетает вражеский самолет. Днем, ночью – без разницы. Что он скинет – никто не знает. Они практически отрезали трассу Лисичанск–Бахмут, мы передвигались селами, каждый раз приходилось менять маршрут, потому что противник подходил все ближе, диверсионные группы работали постоянно. Мы от Лисичанска занимали территорию до Попасной – там очень ожесточенные бои шли, были большие потери. Мы воевали за каждый дом. Они просто с землей все сравнивали. Наши сидели в окопах на первой линии по два-три дня. Я был в разведке, на той стороне, где у них были укрепрайоны. В радиусе 200-300 метров от них по ночам мы окапывали свои ДРГ, чтобы быть для них "нежданчиком".

– Ребята часто мне в интервью говорят, что на фронте не боятся только дураки. Вам было страшно?

– Я там был некоторое время, потом вернулся с командиром, а потом опять назад. А перед тем, как ехать во второй раз на передовую, даже уже предпринимал шаги, как распорядиться своим имуществом. Честно, я думал, что не вернусь. А страх… Он где-то теряется, ты его уже не ощущаешь. Намного страшней, когда ты теряешь друзей. Мои друзья, которые были на фотографиях со мной, все погибли. А мне Всевышний, видимо, дал другую жизнь, продлил ее.

– Сейчас, когда в россии объявили, по сути, всеобщую мобилизацию, мы смотрим, кого отправляют на войну – это пьяные, обкуренные, не мотивированные люди. Многие прикалываются, мол, что эта армия тупых алкоголиков может сделать? Мне же кажется, люди во многом недооценивают ситуацию.

– Нет, конечно, среди них очень много "заряженных" молодых ребят. Кстати, это интересно. Например, мы отбиваем атаку – они у нас прямо на ладони. Они идут на нас, мы их отбиваем, несколько человек кладем. Отходят, кого-то успевают забрать, кто-то остается. Два часа не проходит – опять то же самое. Главное, нет чтобы попытаться нас обойти – лезут прямо в лоб. Сидят наших 30 человек, и 30 человек одновременно выпускают по тридцать "рожков". А они не останавливаются. Или они глупые, или у них сзади стоят загранотряды, или же они под воздействием какого-то вещества, что очень вероятно. Потому что по-другому их действия невозможно объяснить.

– Дагестанцы, отреагировав на мобилизацию, вышли на протесты…

– Я бы не сказал, что это было связано только с мобилизацией.

– А с чем это было связано?

– Сказались 20 лет правления путина. Каждой семьи коснулась политика кремля в Дагестане. У кого-то кто-то из родных убит, кто-то похищен и т.д. Нам просто искорка нужна для того, чтобы вспыхнули протесты, и одной из них стал указ о мобилизации.

– Когда эти протесты подавляли, людей, как известно из СМИ, задерживали. Не знаете, какова их дальнейшая судьба?

– До сих пор задержаны 440 человек. Им дадут лет по 10 просто за то, что они вышли на улицу. Они ничего не говорили, они просто шли. Да, была задача выйти на определенную улицу, они все выходили: женщины, дети, мужчины. Задержали. Теперь им дадут сроки.

Помните, как в первое время, когда оккупанты зашли в Украину, во многих городах проходили мощные протесты? А почему их сегодня нет? Потому что кого-то убили, кого-то посадили, кто-то вынужден был бежать, чтобы не убили. Сколько людей они уже расстреляли без суда и следствия? Мы же все видели братские могилы на деоккупированных территориях. У них схема простая – убрать активных и ярких. Первыми погибают те, кто впереди всех. Вот то, что у нас произошло раньше в Дагестане, сегодня происходит на оккупированных территориях у вас.

– Но после протестов в Дагестане же отменили мобилизацию.

– Нет. Более того, они показательно собрали группу из казаков – представителей украинского народа – и отправили воевать в Украину. Меликов сам в аэропорту провожал эту группу. Вы представляете, что происходит в Дагестане? Они плюют на все, что людям дорого. Вот как украинец может ехать на свою Родину, чтобы уничтожать своих людей, свои города? Вот разве я – дагестанец – могу поехать в Дагестан, чтобы стрелять в свой народ? Украинцев они специально призвали.

– Сейчас "Хорт" на Херсонщине. И как продвигается украинская армия, мы все видим. Как вы считаете, что будет дальше?

– Общая картина на фронте сегодня какова? Украина потихоньку освобождает свои территории. Сложно, тяжело, потерь много у нас. Мы это все знаем и понимаем. Но мы знаем, за что воюем. Хоть я и не гражданин Украины, я себя сегодня причисляю к народу Украины. 

– А за что воюете вы?

– Как за что? Я всегда это говорил и сейчас скажу. Какая разница, где убить русского солдата? У нас в Дагестане или в Украине? Или тех, кто служит москве и кремлю.

Украинская армия постепенно освобождает захваченные территории. К лету, думаю, мы освободим полностью Донецкую и Луганскую области и, надеюсь, Крым. Все к этому идет.

Представьте себе: вторая армия мира провела в стране такую по масштабам мобилизацию, как это было только в годы Второй мировой войны. Значит, в этой стране огромные потери и большие проблемы.

Я сегодня смеюсь над россией в плане того, что Советский Союз в свое время был на первом месте по экспорту оружия. Больше, чем США и другие страны мира, продавал оружия за границу. А сегодня россия закупает оружие у многих стран. В том числе у Ирана.

Почему они вынуждены покупать? Потому что раздолбали россию, убили эту страну, все хорошее, яркое светлое там: ученых, писателей, артистов, бизнесменов. Хоть мне и не нравится Ходорковский – его русский шовинизм, но он достаточно яркая личность среди своего народа. Отсидел 10 лет, у него отжимали бизнес, пока он не переписал его.

россия превратилась в полицейское государство.

– Читала, что путин собирается на очередной президентский срок, а значит, ему невыгодно прекращать войну.

– Послушайте, не нужно так думать! Это мышление людей, которые не могут найти других рычагов. Если путин сегодня скажет госдуме: "Ребята, с этого дня я – царь", как вы думаете, госдума проголосует в поддержку того, что он сказал? Поверьте мне, проголосует.

Поэтому даже не допускайте мысли, что ради того, чтобы остаться президентом, он будет продолжать войну. Он войну прекратит лишь потому, что у него уже штаны дырявые. И будут еще более дырявые с каждым днем продолжения этой войны. Сегодня Европа, Азербайджан достаточно усиливают свои позиции в транспортировке газа, меняют российские энергоносители на свои. Таких стран очень много. Азиатские страны включаются потихоньку в эту работу. Они все понимают, что россию надо избегать. Это же золотые слова – "Там, где нас нет": там, где русских нет, там и хорошо. Все это начинают осознавать и прислушиваться к русским пословицам. Поэтому я думаю, что чем меньше финансирование будет у путина, тем быстрее эта война закончится.

– Вы верите в то, что в россии хотят создать "военную партию"?

– Верю. Вот такие люди, как пригожин, кадыров, сегодня будут иметь власть в россии. Так называемые герои, академики, генералы. Вы же понимаете, что для того, чтобы быть генералом, надо иметь определенный статус, опыт. А сегодня такие звания раздаются налево-направо. Не удивлюсь, если сегодня пригожин станет министром обороны, а завтра его поставят президентом страны. Он реально подходит на эту роль для той страны, которая сейчас называется россией.

– Сейчас некоторые ребята-иностранцы, которые воюют на стороне Украины, записывают видеообращения к президенту нашей страны и говорят о том, что хотят получить гражданство Украины. Вы тоже хотите или все-таки ждете возможности вернуться в Дагестан?

– Я хочу стать гражданином Украины и учу украинский язык. Но я точно знаю, что однажды вернусь в Дагестан, чтобы освобождать наши территории от оккупации.

Сегодня воюя на стороне Украины, мы – граждане россии – очень рискуем. Если мы попадем в плен, нас не обменяют как военнопленных. И мы осознаем, через что пройдем. Нам легче погибнуть, чем попасть в плен. Мы будем унижены, затоптаны, нас будут, как пугало, показывать всему миру, дескать, смотрите, что мы сделали с теми, кто воюет против россии. Мы это хорошо понимаем. Поэтому нам сегодня нужны правовые гарантии от страны, за которую мы стали, рискуя своей жизнью.

– Если Украина победит в этой войне, будет ли для других стран, чьи территории оккупированы россией, это примером для того, чтобы их освобождать? Например, для народов Кавказа.

– Украина точно победит. Даже не употребляйте слово "если". Поверьте, с победой Украины начнется освобождение всех территорий, захваченных россией. Это я вам железобетонно говорю. Во всяком случае мои друзья, с которыми я сейчас вместе воюю за Украину, обещают, что поедут потом со мной освобождать территории в Дагестане. И будут рядом так же, как я сейчас стою рядом с ними здесь.

Татьяна Бодня, «Цензор.НЕТ»