Роковой авианосец. История несчастливого для россиян крейсера Адмирал Кузнецов, на котором произошел пожар

12 декабря на российском авианосце Адмирал Кузнецов вспыхнул пожар. С 2018 года крейсер находится на ремонте — тогда на него упал кран, нанесший значительный ущерб. До этого РФ перебросила «Кузнецова» в Сирию — однако истребители не могли с него взлететь.

Осенью 2016 года Россия решила продемонстрировать миру свой авианосный флот, отправив к берегам охваченной войной Сирии его единственный представитель — тяжелый авианесущий крейсер Адмирал Кузнецов. Судно долго шло из Белого моря в Средиземное, на месте корабль потерял самолет и удивил международных наблюдателей своим потрепанным состоянием.

У этого корабля солидный возраст — четверть века. Его проектировали и строили — без малого десять лет — еще в советские времена на верфях Николаева. Незадолго до провозглашения независимости Украины крейсер вывели в Архангельск.

Корабль стал запоздалой попыткой СССР догнать США по авианесущим военно-морским силам. Почему Союз спохватился так поздно, ведь американцы активно использовали авианосцы еще в ходе Второй мировой войны? Ответом отчасти служит биография адмирала Николая Кузнецова.

Он провел Вторую мировую на посту наркома (министра) ВМФ и сразу после разгрома стран Оси стал идеологом создания авианосных судов. Но адмирала втянули во внутриполитические интриги Кремля, разыгравшиеся не в пользу его проектов.

Развитие ракетно-ядерного оружия в СССР вообще отодвинуло надводный флот на вторые-третьи роли в планировании возможных войн. Даже экспорт революции, которым Страна Советов занималась до самого конца своего существования, не способствовал развитию ВМФ. Оружие зарубежным прокоммунистическим движениям поставлялось даже за моря-океаны тайком — чтобы сохранить образ миротворца в первую очередь перед своим народом. Авианосцы для этого не требовались.

Разбитая возможность

Летом 1945 года Советскому Союзу в качестве трофея достался среди прочего самый большой корабль Германии — авианосец Graf Zeppelin. Его спустили на воду еще в конце 1938 года в присутствии фюрера Третьего рейха Адольфа Гитлера, руководителя германского ВМФ Эриха Редера и министра военной авиации Генриха Геринга. Судно было почти полностью готово — отсутствовала лишь собственно авианосная часть.

В понимании Гитлера Graf Zeppelin был необходим для войны с Великобританией, которую фюрер планировал начать в 1944—1945 годах. Судно могло нести на себе бомбардировщики, а те в свою очередь уничтожали бы продовольственные конвои — Британские острова на 80% были зависимы от ввозной продукции.

Когда осенью 1940 года война между Германией и Великобританией вошла в активную фазу, Graf Zeppelin обзавелся пятью взлетно-посадочными полосами, катапультами и финишерами, которые успешно испытали с помощью истребителей мессершмит. Однако Геринг не захотел делиться своими летчиками с флотом. А поскольку он ходил в личных друзьях Гитлера, то сумел убедить фюрера в ненадежности авианосца. Так и простоял тот в порту Штеттина до конца войны как плавучая казарма.

С приближением советских войск в апреле 1945 года старший офицер Штеттинского порта Вольфганг Калер приказал взорвать боевые заряды, находившиеся на Graf Zeppelin. Из строя вышли турбины судна и самолетоподъемники. Авианосец дал течь и лег на грунт. Но подопечные народного комиссара (министра) ВМФ Николая Кузнецова уже к середине лета реанимировали корабль — залатали пробоины, откачали воду и отвели его в порт Гданьска.

Планам Кузнецова, грезившего авианосцами, положила конец Потсдамская конференция и размолвка с советским вождем Иосифом Сталиным.

Последний, будучи верховным главнокомандующим, в конце войны предложил разделить Балтийский флот на два самостоятельных. Адмирал ответил вождю: «Балтийский морской театр по своим размерам невелик, поэтому целесообразно иметь одного оперативного начальника». Флот оставили прежним, но впредь мнение Кузнецова если и звучало, то игнорировалось в Кремле. Сталин поставил на место адмирала, как‑то бросив: «Почему, Кузнецов, ты все время ругаешься со мной? Ведь органы уже давно просят у меня разрешения тобою заняться».

В Потсдаме союзники, кроме прочего, поделили между собой и ВМФ Германии. Graf Zeppelin справедливо отнесли к категории С — затопленные или поврежденные суда. По условиям договора, такие корабли надлежало разобрать на металлолом или окончательно затопить на глубоководье в ближайшие полгода. Советские моряки продержали трофейный авианосец до 1947‑го, тщетно надеясь в будущем использовать его по прямому назначению. Но верховное руководство, которое часто игнорировало международные соглашения, в этот раз оказалось непреклонно.

В августе Graf Zeppelin стал мишенью в учениях советских подлодок и авиации. Неподалеку от польского Свиноуйсьце его расстреляли торпедами и забросали авиабомбами. Повреждения судна зафиксировали для понимания эффективности советских военных сил, после чего корабль навсегда упокоился на дне Балтики.

Опальный адмирал

Для первого послевоенного пятилетнего плана Кузнецов подал заявку на строительство малых авианосцев. Но Сталин проигнорировал это предложение. Тем более что всплыла скандальная история времен войны, когда подчиненные адмирала поделились с британцами чертежами парашютной торпеды. Они не были засекречены, и в то время союзники обменивались идеями по многим вопросам. Но в 1948‑м, с объявлением холодной войны, такой обмен разработками выглядел предательством. Кузнецова отстранили от руководящих постов, и ему еще несколько лет пришлось отстаивать уязвленную честь.

После того как в 1949 году СССР получил свою атомную бомбу, надводные силы ВМФ вообще отошли на задний план. А уже через шесть лет в заливе Черная Губа архипелага Новая Земля Североморский флот провел первое подводное ядерное испытание. Вице-адмирал Евгений Шитиков, присутствовавший при взрыве, писал о нем: «Встал столб, и тут же вверху начал образовываться гриб. Столб внутри пустой, а стенки — из воды. Большой — белый от внутреннего свечения. Такой белизны я никогда не видел. Эсминец Реут стоял метрах в трехстах от эпицентра. Он попал на край султана, подскочил и сразу же ушел на дно. С другой стороны, подальше, стоял эсминец Куйбышев, который остался на плаву, отделавшись серьезными повреждениями».

Результаты этого взрыва совпали с впечатлениями советского генералитета от испытания противокорабельного снаряда Комета в Черном море в том же 1955‑м. На месте присутствовал Никита Хрущев, который через полгода станет единовластным правителем СССР. Учения его поразили, а о надводном флоте он сказал: «Все это годится для парадов».

На совещании после испытания Кометы один из командиров соединений высказался о необходимости строительства десантных кораблей, которыми располагали американцы. Хрущев остановил его:

— А зачем нам десантные корабли?

— Как зачем? Надо и в Америке водрузить советский флаг.

— Георгий Константинович, у тебя в планах значится завоевание Америки? — обратился Хрущев к министру обороны Жукову.

— Нет, — прозвучал ответ.

— Вот видите, — заключил Хрущев.— Десантные корабли нам не нужны.

Начатое по инициативе Кузнецова проектирование легкого авианосца тут же прекратили. У Жукова тоже были мотивы топить адмирала — личные. После смерти Сталина во время очередной перестановки кадров Николай Булганин, слывший первым интриганом в Кремле, пошел на временное повышение: оставил пост военного министра и возглавил правительство. Кузнецов вспоминал, что Булганин тогда спросил его:

— По вашему мнению, кого можно было бы назначить министром обороны?

— Моряки не претендуют на этот пост, — ответил адмирал.

— Думаем вернуть Жукова. Как вы на это смотрите?

— Когда он станет министром, то прошу вас как‑то сказать ему о необходимости более объективного отношения к военно-морскому флоту, — высказал пожелание Кузнецов.

Но Булганин якобы передал, что главком ВМФ Кузнецов возражает против назначения Жукова. Через пару недель новый министр обороны прямо заявил: «Так вы, стало быть, выступили против меня? Это вам так не пройдет». Еще через некоторое время нашелся и формальный повод сместить Кузнецова: в октябре 1955 года в Севастополе взорвался линкор Новосибирск. Погибла почти вся команда. И это через две недели после того, как Хрущев лично чествовал и флот, и город по поводу 100‑летия обороны во время Крымской войны. Несмотря на то, что Кузнецов недавно перенес инфаркт, его признали главным виновником трагедии. Он был разжалован с формулировкой без права работать во флоте.

Тайный экспорт

Советский Союз до конца своего существования не отошел от старой большевистской стратегии экспорта пролетарской революции. Она оставалась все время актуальной хотя бы потому, что США после Второй мировой стали активно поддерживать своим военным присутствием принципы демократии, не всегда четко понимая целесообразность такой поддержки.

При Ленине и Сталине в экспорте революции упор делался на идейную подготовку коммунистических лидеров далеких стран, для чего и существовал дорогостоящий Коминтерн с центром в Москве. Война показала, что такая стратегия дала ничтожно мало. Поэтому при Хрущеве, а потом и при Леониде Брежневе СССР экспортировал не идеи, а щедро предоставлял оружие и военспецов своим союзникам в любую точку планеты по первому же зову.

США свое военное вмешательство почти не скрывали. Особенно после неудачной попытки подавить революцию на Кубе в начале 1961 года. К тому же трудно было тайно проводить какие‑либо операции с мощным военно-морским флотом.

Союзу же вплоть до Афганской войны удавалось организовать свое военное присутствие более-менее тайно. Даже переброску баллистических ракет на Кубу Кремль провел в полной секретности. Их обнаружили американские самолеты-разведчики уже после установки на острове.

В 1990‑х стало известно о колоссальных военных поставках Москвы по меньшей мере в 15 государств мира. К концу существования Страны Советов треть ее населения проживала в зоне предприятий военно-промышленного комплекса. Даже производство бытовой техники оказалось в сфере ВПК: они делали 90% телевизоров, холодильников, радиоприемников, 50% пылесосов, мотоциклов, электроплит.

СССР безвозмездно поставлял оружие в Бангладеш, Мозамбик, Йемен, Никарагуа, Лаос. Самой дорогостоящей (только по официальным данным) была помощь Вьетнаму — $9,1 млрд, Сирии — $6,7 млрд, Эфиопии — $2,8 млрд, Алжиру — $2,5 млрд, Анголе — $2 млрд. В 1980‑х четверть всего производимого в Союзе оружия отправлялась за рубеж. Взамен Кремль получал лишь весьма условное уважение и значимость в мире.

Федор Бурлацкий, советник Брежнева, в то время, когда о старческих речах генсека уже ходили анекдоты, как‑то осмелился заметить: мол, советская экономика — хуже некуда, много тратим на оружие, разбазариваем энергоресурсы. Тот выслушал и ответил: «Да, я все это прекрасно понимаю. Но я не по этой части. Я больше насчет организации и психологии».

К середине 1970‑х Союз достиг относительного паритета с США в ядерном оружии. А это считалось стратегически самым важным. Точечные удары авиации и пехоты далеко за пределами страны вообще не предполагались — со всем должны были справиться ракеты.

В итоге полноценную авианосную программу в Союзе начали только в 1970‑х, создав ряд авианесущих крейсеров, значительно уступавших по мощи размещенных на их борту групп самолетов американским классическим авианосцам.

Адмирал Кузнецов стал пятым из шести кораблей программы, спущенным на воду. От предшественников он отличался тем, что оказался единственным, который мог нести модифицированные для морских условий боевые самолеты обычных схем, а не довольно ограниченные по характеристикам машины вертикального взлета и посадки.

Теперь же он остался единственным авианосцем России. Иронично, что одним из имен, которое он носил во время строительства, было Леонид Брежнев.

Олег Шама, Новое время