«Людям нужны их поля»: интервью с иностранными саперами, которые разминируют Николаевщину

Украина сегодня считается самой заминированной страной мира. Она установила мировой рекорд по количеству заминированных территорий и обогнала бывших лидеров – Афганистан и Сирию. Темпы разминирования сегодня не соответствуют площади потенциально опасных территорий. Кроме того, в Украине есть нехватка специалистов по разминированию.

Говоря о Николаевской области, стоит отметить, что в последнее время темпы разминирования области замедлились, в частности из-за мобилизации специалистов по разминированию и сложности участков. В связи с этим, к разминированию Николаевщины приобщается все больше гуманитарных организаций, в том числе иностранные компании.

«НикВести» пообщались с представителями организации «Sunflower Project», которая занимается гуманитарным разминированием и узнали результаты их работы в Николаевской области

В первую очередь «Sunflower Project» — гуманитарная миссия, которая помогает украинцам, пострадавшим во время полномасштабной войны продуктовыми наборами, техникой и другими необходимыми для жизни вещами. В целом, организация работает в Украине с начала полномасштабного вторжения, но именно разминированием начала заниматься недавно.

Кевин Райсон — директор организации и его напарник Харли Вайтхед рассказали нам, что толкнуло их отправиться на Николаевщину и начать свою работу в качестве деминеров. Они поделилась, как организация, которая доставляла в Украину гуманитарную помощь, начала разминировать николаевские поля.

— Сколько времени вы работаете в Николаевской области и по каким направлениям?

Кевин: Sunflower Project действует в Украине с самого начала российского вторжения в феврале 2022 года. В первую очередь, мы привозим товары с Запада в Украину. Доставляем на передовую, в деревни. Это помощь армии, солдатам, медикам. Мы продолжаем это делать и дальше. Но в прошлом году, когда освободили Юг, мы начали пытаться разобраться, как начать разминирование. Как начать помогать с этим. А все потому, что наш хороший друг из Благодатного (село в Николаевской области, — прим.) наткнулся на мину трактором и подорвался.

— То есть, вы занимаетесь не только разминированием, но и доставляете гуманитарную помощь?

Кевин: Да. Мы маленькая организация, которая продолжает обеспечивать людей гуманитарной помощью, когда у нас есть деньги на это. Мы с Харли занимаемся разведкой и разминированием в Благодатном достаточно долго, примерно год. Нашими умениями мы дополняем друг друга. Я управляю дронами. У меня есть программа, которая с помощью дрона исследует территорию и автоматически показывает мне, где находит мины. Поэтому я занимаюсь геодезией в окрестностях Благодатного. Я иду к Харли, мы считываем эту информацию и начинаем работать, пытаясь расчистить поля.

— Сколько взрывоопасных предметов вы нашли в Николаевской области за время работы?

Харли: Сейчас мы как команда с июня прошлого года изъяли более 10 тысяч мин.

— Если вы работаете преимущественно в Благодатном, что можете рассказать о вашей работе, количество ВНП?

Харли: Я знаю количество на одном поле, потому что оно было одним из самых первых для нас. С помощью дрона мы исследовали лишь часть этого поля, там было более 30 противотанковых мин, и не знаю, сколько было найдено меньших мин. Но проблема Благодатного не только в минах. Кроме мин, там еще много не сдетонировавших боеприпасов, минометные, артиллерийские, ракеты, также есть мины-ловушки. Знаете, что это? Это как растяжка.

— Сотрудничаете ли вы с украинскими организациями и ГСЧС?

Кевин: Весной мы ехали в Благодатное, чтобы доставить гуманитарную помощь. Там работали ГСЧС, и когда мы возвращались назад, они нас остановили. Саперы сказали, что там большое количество неразорванных боеприпасов, минометные снаряды, ракеты, мины, а у них не было ресурсов, чтобы переместить все эти взрывоопасные предметы. Они спросили нас, можем ли мы поместить их в свой грузовик и отвезти ВСУ. Так что мы транспортировали боеприпасы для них.

— Вы не занимаетесь ликвидацией боеприпасов, вы обследуете территории и даете координаты ГСЧС?

Кевин: Да, мы всегда отдавали им все, что находили.

— А кто финансирует всю эту работу в Николаеве?

Кевин: Это все с помощью волонтеров, благотворительных взносов и донатов.

— Вы занимаетесь информированием населения о минной опасности?

Кевин: Да, но информировать людей о минной опасности было тяжело. Это крестьяне, это их дом, и им нужно работать, пахать свои поля, восстанавливать свои дома. И в этот момент они были оцеплены минами и боеприпасами так долго, что у них много времени не было ощущения безопасности. Поэтому мы пытались помочь им понять, что они должны быть очень осторожными с этими вещами. Иногда они так спешат вернуться к своей работе и восстановить свои дома, хотят сделать все своими силами, но не думают о своей безопасности. Итак, мы стараемся как-то соединить это с образованием общества, а также с работой, которую выполняем сами.

Харли: Видите ли, проблема людей состоит в том, что люди сейчас в отчаянии. Людям нужны их поля, земля. Фермера два года не выращивали ни одного урожая. Они не могут больше ждать. Следовательно, люди сейчас или пытаются сделать это самостоятельно. Либо они платят другим саперам, чтобы они приходили и делали это, либо у них нет никакого дохода. Это тяжелое положение. Вот почему мы приходим, стараемся гарантировать, что все делается безопасно, и люди могут жить в безопасности.

— Откуда вы берете информацию, способствуют ли вашей работе местные жители?

Кевин: Был случай, как один парень, например, он нашел в своем подвале две большие противопехотные мины. Они просто лежали в его подвале. Он вернулся домой, позвонил нам, мы позвонили в ГСЧС. ГСЧС приехали и забрали мины. Иногда это работает таким образом, хотя большинство времени я много езжу вокруг, осматриваю в бинокль и разговариваю с местными фермерами, людьми в деревне. Я создаю карты из всей этой информации, которую я получаю, и тогда следующим шагом будет взять мои дроны и выбрать поле, которое кажется самым безопасным. И оттуда я управляю своими дронами, делаю эти исследования, вставляю их в программное обеспечение и делаю отчет. После этого я звоню Харли, тогда начинается следующий шаг – зачистка.

— Были ли у вас в работе ситуации, которые прямо угрожали вашей жизни?

Харли: У нас есть определенная процедура выполнения задач. Если делать все правильно, то все достаточно безопасно, но если мы видим что-нибудь нестабильное, то подрываем это на месте, даже не пытаясь переместить.

— С каким оборудованием вы работаете?

Харли: Мы используем дроны DZM. А так в основном мы используем общее оборудование для разминирования: маркировочные системы, чтобы мы могли обозначать безопасные полосы, а также минные детекторы, поскольку на земле много и обычного металла. Если у вас есть миноискатель, когда вы впервые включаете его, вы должны откалибровать его, чтобы он считывал все правильно. Калибровка состоит в том, чтобы помахать миноискателем над землей там, где нет металла, а затем он как будто калибруется в соответствии с составом грунта, но грунт настолько загрязнен металлом, что обычно вам приходится просто махать им в воздухе. Для того, чтобы откалибровать его, мы должны уйти из рабочей зоны и найти яму для тестирования. Также мы всегда одеваем защитную одежду, это шлемы и жилеты.

— Это ваш первый опыт, возможно, вы работали раньше в другой стране?

Кевин: С разминированием? Для меня все это было вдохновенно Благодатным и моими друзьями. Раньше я работал в Министерстве обороны в Америке как исследователь, я разрабатывал системы для таких вещей, но никогда не работал в поле. Так что в этой работе я полтора-два года, это новое для меня.

Харли: А я учился в Косово в Черногории, а потом приехал в Украину для работы.

— Как долго вы планируете работать в Николаеве?

Кевин: Это мой дом, я живу здесь, моя девушка из одной из деревень, которые были уничтожены русскими. Для меня это очень личное, я намерен остаться здесь навсегда.

Харли: Я живу в Украине, но иногда возвращаюсь в Британию, живу в двух странах. Для меня это долгосрочный проект, который продлится всю мою жизнь. Для меня самое главное, чтобы люди были обеспечены всем необходимым, были качественно подготовлены, имели все надлежащее оборудование и соответствующее образование, особенно когда дело доходит до мин и минной безопасности, я думаю вы понимаете.

Как идет разминирование Николаевщины?

Недавно в Украине был обновлен план приоритетного разминирования страны. Согласно ему, в первоочередном разминировании подлежат более 512 тысяч гектаров земель сельскохозяйственного назначения, из которых 44 тысячи гектаров — в Николаевской области.

По состоянию на декабрь 2023 заминировано 30% территории Николаевской области. В общей сложности это 754 тысячи гектаров земли.

В то же время в области работают над разминированием. К примеру, по состоянию на октябрь 2023 года в Николаевской области разминировано 13 тысяч 40 гектаров, в том числе 9 тысяч 25 гектаров земель сельскохозяйственного назначения.

Автор проекта «Мир наизнанку Украина» Дмитрий Комаров побывал на заминированных территориях Николаевщины и показал работу местных саперов. НикВести также рассказывали о фермере из Киселевки, который пытается самостоятельно разминировать свои поля.

В Баштанском районе Николаевской области, часть которого находилась под оккупацией, остаются заминированными около 30-35 тысяч гектаров земель. А в селе Максимовка Первомайской общины Николаевской области местные живут с недетонированным снарядом под фундаментом дома.

В Максимовке сейчас критическая ситуация с разминированием. Через год после освобождения от российских оккупантов село удалось разминировать всего на 40%.

Читайте также статью «НикВести» «Нужны десятилетия: Как идет процесс разминирования Николаевской области».

Известно, что компания Demining of Ukraine разработала установку, которая способна в течение трех месяцев разминировать Николаевскую область.

Также подразделения Корпуса деминеров уже работают в Николаевской, Херсонской и Харьковской областях.