Российский десантник написал «мемуары» о неудачных попытках штурма Николаева: разбитая колонна, 200-й комбат, алкоголизм и минус 5 вертолётов

Десантник 56-го десантно-штурмового полка ВДВ ВС РФ Павел Филатьев после ранения в апреле занялся написанием мемуаров, которые назвал «ZOV». Большое внимание в книге уделено боям на николаевско-херсонском направлении, в которых оккупант принимал непосредственное участие.

Документ в формате PDF он выложил в открытом доступе.

Филатьев участвовал во вторжении с первых дней, напав на Украину в составе минометной роты со стороны Крыма.

В феврале ему повезло — он почти не попадал под украинские обстрелы и не вступал в бои с передовыми частями. Во время штурма Херсона в основном погибли его знакомые из штурмовых рот и спецназовцы.

Но уже в начале марта, получив приказ захватить аэродром в Кульбакино, десантник оказался в колонне, быстро двигавшейся на Николаев.

— Ехали сначала по трассе, потом по полям, как оказалось, мы ехали на штурм Николаевского аэродрома. После обеда нашу колонну, двигавшуюся по полям, начали обстреливать из артиллерии <...> Шла стрельба и взрывы рядом с нами. Кто, где, кого – непонятно. Была слышна авиация, несколько ракет типа «Джавелин» пролетели над нами. Когда начало темнеть, то наши УАЗы начали отъезжать мимо нас. Останавливая их и спрашивая, что там, я понимал, что объяснить никто не может, они попали в зарубу, впереди хорошо укреплены позиции ВСУ, создалось впечатление, что наши беспорядочно отступали, — так он описывает бой под Николаевом от 3 марта.

Далее, по воспоминаниям Филатьева, начала курсировать информация о погибшем при попытке взять Николаев командире батальона. Этому вскоре нашлось подтверждение.

– На рассвете по машинам , мы едем обратно. Куда? Не понятно <...> Вижу фельдшера роты , спрашиваю: «Что с ротой, братец?». Он отвечает: «Убили того, того и того. А тех ранили». Снова по нам обстрел артиллерии, непонятно кто и откуда. Прячась в лесополосе под большим деревом, кто-то обращается к находящемуся рядом офицеру: «Товарищ майор, что делать?». Ответ: «Я не *** что делать, я не комбат, я замполит» , – это уже бой от 4 марта в описании бойца 56 дшп ВДВ ВС РФ.

В этот же день россиянин видел «вертушки» , бежавшие из-под Николаева.

– Позже я узнал , что как минимум 5 сбили , – признался он.

Столкнувшись с ожесточенным сопротивлением ВСУ, оккупанты начали быстро терять боевой дух и бравурный настрой первого дня войны.

— Я с любопытством и сожалением присматривался к тем , кто собирался брать Киев за три дня. Было видно , что до них начало что-то доходить <... > Не знаю почему, то ли в бреду, то ли от усталости, или в надежде, появилась мысль о скором конце войны, ведь наверху должны понимать, что 11 дней без отдыха никто не может эффективно наступать, — пишет Филатьев в своей книге.

Следующие дни до ранения в апреле россиянин держал оборону на границе Херсонской и Николаевской областей. Этот период он вспоминает сухо, признавая лишь плохое обеспечение и отсутствие новостей из внешнего мира .

Вот несколько цитат из этой части мемуаров.

— Кто-то начал стрелять себе в конечности или специально подставляться, чтобы получить 3 миллиона рублей и свалить с этого ада.

— Мертвых украинцев стали сажать на сиденья, давать им имена и покурить.

— Какая-то бабушка отравила наших пирожками.

— Все вокруг становились все злее и злее. Почти у всех появился грибок, у кого-то сыпались зубы, а кожа шелушилась.

— Иногда нам удавалось поймать волну украинского радио, где нас называли орками, это еще больше озлобляло нас.

— Пришло указание по заболеванию не эвакуировать. Люди начали сильно пить, непонятно где находя спиртное, — отрывки из воспоминаний.

В конце апреля у Филатьева начал гнить глаз и его согласились вывезти в Крым, после плохого лечения в котором он принял решение уйти из армии и сделать пережитое публично известным.

— Замполит батальона, майор Щенников, мерзавец и алкаш, сидевший рядом под обстрелом артиллерии при неудачном штурме Николаева, когда погиб наш комбат, по-пьяни перевернулся в УАЗике и, наверное, это провели как травму, полученную в бою. Командование выслало его обратно как алкоголика <...> Оборзов от безнаказанности, просто при всех стоял и говорил, что ему плевать, он совершенно уверен, что может вести себя как угодно, им сверху выдали карт-бланш. Их цель ради новой звездочки забросить как можно больше людей назад, даже без подготовки и снаряжения. Найдя солдатика, который не мог ему ответить, он стал называть его «чмо, мразь» за то, что он не хотел снова ехать на такую войну, – рассказал он продолжение истории о замполите, который 3 марта скрывался от украинской артиллерии под Николаевом.

В конце своих очерков с войны Филатьев приходит к выводу, что русская армия развалена, а нападение на Украину стало катастрофой для его страны, последствия которой вскоре по ней и ударят.

Другой российский десантник Лубсан Тугулов, воевавший против Украины в составе 11-й отдельной десантно-штурмовой бригады, признавал, что его подразделение имело большие потери ранеными и убитыми на николаевском направлении.