Последний диагноз

Все мы думаем о будущем. Один из главных вопросов сегодня: как изменится мир после массового карантина? Что будет, когда закончится пандемия? 

Об этом спрашивают себя многие: от лидеров государств до рядовых граждан. Коронавирус поражает все социальные слои – от голливудских звезд до «заробитчан». 

Ясно: кардинальные изменения затронут абсолютно все сферы жизни – от международной политики до межличностных отношений. Более четко их контуры проявятся ближе к окончанию эпидемии (прогнозировать сроки которой невозможно), но предварительный анализ можно делать уже сейчас. Точно – наметить его контуры. 

Попробуем сделать это вместе. 

Итак, первое: международные отношения. 

Пандемия стала серьезным вызовом для глобализации, политики открытых границ, свободного перемещения между континентами граждан и товаров. Оказалось, что в критический момент страны способны наглухо закрыть границы; полностью прекратить авиационное и другие виды сообщений; остаться тет-а-тет со своими гражданами, для решения свалившихся проблем. Возобновится ли все это «после»? 

«На карту поставлено выживание Европейского союза. Риск, с которым мы сталкиваемся, это смерть Шенгена», - открыто признал Президент Франции Эммануэль Макрон. 

Его слова следует воспринимать со всей серьезностью.

Ибо Шенген – «видимая» часть айсберга. А его основа – сама идея European Union: с единой валютой, таможенным союзом, едиными правилами торговли, общей экономической зоной, наднациональными судами и даже безопасностью - взять то же ОБСЕ.Все это сегодня под вопросом. Сама идея Единой Европы под вопросом. 

После пандемии она либо полностью развалится – с последующим усилением национальных государств (то, чего так долго добивались правые партии, легко дается коронавирусу. Этакая «весна народов» 21-го века – на новый лад, разумеется). 

Либо будет основательно переформатирована – с внедрением единой налоговой политики, едиными стандартами медицины, армии и общественного порядка (в последнем многие нынешние лидеры ЕС совсем не заинтересованы). 

Такая концепция European Union обсуждалась изначально, но была отвергнута по ряду причин, в том числе ввиду неизбежной потери идентичности национальными государствами. 

Эпидемия является также вызовом для традиций европейской либеральной демократии. Не секрет: в Китае взять под контроль заболеваемость позволили жесточайшие карантинные меры, просто немыслимые вне тоталитарного режима. Комендантский час, штрафы за самовольный выход из дома (только во Франции за последнюю неделю их выписали 250 тысяче человек. Выходить из дома можно на один час и со специальным бланком, где отмечено время, если бланка нет – штраф на месте составляет 137 евро, либо позже – по почте – 370) не в счет. Потому что если смертность и количество заболевших продолжают возрастать, а экономика – под гнетом карантина – стагнировать, люди неизбежно будут роптать. 

Кстати об экономике. Во-первых, строгий карантин Старый свет зашел практически одновременно с началом серьезной турбулентности, спровоцированной обвалом нефтяного рынка. Всего за сутки, девятого марта, котировки ценных бумаг на «черное золото» обвалились на 30% - рекордный показатель с 1991-го года. 

Будто «по цепочке» посыпалось все остальное. 

Для поддержания американской экономики Федеральная резервная система дополнительно выпустила в оборот полтора триллиона долларов, и, возможно, эта сумма будет увеличена до шести триллионов (25 марта Сенат США единогласно поддержал законопроект, предусматривающий выделение двух триллионов долларов отраслям, пострадавшим от пандемии). 

Центробанк ЕС на те же нужды предусматривает 1.2 триллиона. 

Естественно, если запасы американской валюты будут пополняться за счет «печатного станка», европейской это грозит проседанием. Вопрос в том, насколько критическим и может ли это обусловить фактический дефолт (отдельным странам даже выгодный). Не утверждаю, что он произойдет (разумеется, этого бы очень не хотелось, поскольку грозит повлечь фатальные последствия), но исключать нельзя. В том числе потому, что позволит обнулить государственные долги (повсеместно наросшие подобно снежному кому), далее уменьшив налоговое давление на средний класс.

Идем далее. Пункт два: в условиях пандемии – по объективным причинам – сокращается хождение наличности. И раньше ее объем, под влиянием безнала, сжимался как шагреневая кожа, а теперь процессы еще ускорятся. Параллельно знаменуя становление и разрастание криптоэкономики.

Как переживут кризис Штаты? Где в пятницу был побит мировой рекорд по количеству заразившихся. Очевидно, меры предпринимаемые сейчас администрацией Трампа в полной мере можно будет оценить на ноябрьских выборах. И если Трамп сумеет избраться на второй срок, политика изоляционизма – по всем фронтам – будет продолжена. Что, опять-таки, серьезно скажется на ситуации в Европе (как ни крути, США остается страной-законодателем всего).

Изменится рынок спроса и потребления. Все больше услуг будет оказываться, а товаров – доставляться онлайн, участие человека максимально, простите за каламбур, минимизируется. Так что сцены быта из пелевинского романа «S.N.U.F.F.» – не такая уж фантастика, скорее описание недалекого будущего. 

Обучение, спорт, все креативные сферы – тоже онлайн.

Изменятся представления от безопасности. В сторону усиления контроля государств за своими гражданами с помощью разнообразных электронных средств. Вспомните, как после событий 11 сентября, в США ужесточились правила проверки в аэропортах, а затем спецслужбы получили расширенный доступ к личным данным граждан, в том числе контактам, социальным коммуникациям. Предлог был – обеспечение безопасности в связи с угрозой терроризма. Эта практика укоренилась, стала постоянной и – в той или иной мере – распространилась далеко за пределы США. 

Сегодня на нее еще наложится стремительное развитие Big Data. Все эти стационарные приборы для измерения температуры тела в общественных местах (особенно на вокзалах); приложения для смартфонов, отслеживающие ваше местонахождение (если, допустим, вы – иностранец и застряли в другой стране на период карантина), социальные контакты и даже биометрические параметры (для вашего же бланга) не исчезнут одномоментно. Скорее наоборот – станут частью повседневности. Как говорит по этому поводу известный футуролог Юваль Ной Харрари, если людям объяснить, что они жертвуют безопасностью во имя сохранения здоровья, они с этим согласятся.

Изменятся способы коммуникации между людьми. Также – модели межчеловеческих отношений.

Длительный карантин возвращает всех нас к традиционным ценностям. В современном мире жизнь без обязательств, семьи и детей, богатая социальными активностями и связями – вполне привычная форма. Оказавшаяся малоэффективной в период пандемии. Неделями находиться у себя дома наедине с самим собой, без возможности выйти на коктейль с друзьями или даже просто отвлечься на работу (если ее невозможно делать удаленно) – испытание не из простых. Веселы и беспечны только первые дни, потом неизбежны приступы депресси, которая может затянуться. 

Равно как у людей семейных, вынужденных пребывать со своими вторыми половинками, а также отпрысками (постоянно требующими внимания) в замкнутом пространстве 24/7. Не секрет: в Китае, по завершении карантина, кратно возросло количество заявлений на развод. Настолько, что в некоторых городах ввели «квоты» на число таких заявлений – чиновники с ними просто не справляются. Аналогичная проблема давно уже существует в соседней Японии: там люди массово начинают разводиться после выхода на пенсию, когда больше времени начинают проводить друг с другом. 

Но в первую очередь вынужденная самоизоляция оставляет каждого наедине с самим собой, заново постолируя: что для тебя действительно представляет ценность, а что – наносное, навязанное соцсетями и стремлением казаться лучше, чем ты есть на самом деле, выставляя напоказ жизнь, придуманную специально для Инстаграма. 

Специалисты утверждают: многим после этого понадобится помощь психологов. Зато остальных сделает сильнее. Научив, в том числе, ценить мелочи; жизнь, во всех ее проявлениях. Обычно этот навык приобретают слишком поздно – получая страшный диагноз и осознавая, что времени остается в обрез. В этом смысле можно сказать, что эпидемия коронавируса – последний диагноз человечества. Последний, но не роковой – оставляющий шанс переосмыслить все, сделать выводы и изменить мир к лучшему. 

Смещение основного общения между людьми в онлайн – как рабочего, так и личного, серьезнейшим образом повлияет на саму манеру коммуникаций. Раз уж речь зашла о Викторе Пелевине, то в его романе «IPchuk 10» описаны межличностные отношения «новой эры»: когда простое занятие любовью стало уделом «свинюков» - представителей низших слоев общества, тогда как более привилегированные граждане сожительствуют с продвинутыми гаджетами. 

Шанс для укрепления церковных институций. Не секрет, после Второй мировой войны Католическая церковь в Европе, не сумев вовремя отреагировать на случившиеся в обществе изменения (второй Ватиканский собор представляется мерой порядком запоздалой), довольно сильно ослабила позиции. А в начале 21-го века во многих исконно католических странах – той же Франции, Польше – и вовсе стали закрываться приходы, ввиду немногочисленности их посетителей. 

Общеизвестно: в сложные времена, уповая на чудесное спасение и/или избавление, люди тянутся к Богу. Впрочем, не только – разнообразные секты, языческие практики и прочее мракобесие сейчас тоже переживет период расцвета. 

Соня Кошкина, LB.ua