«Кто поедет туда — инфаркт получит». Что ждет «старых» и «новых» беженцев Нагорного Карабаха

Семья уезжает на грузовике с небольшим домом по шоссе, покидая свою родную деревню в Нагорном Карабахе, 18 ноября 2020 года. Фото: AP/Sergei Grits

Вторая Карабахская война между Азербайджаном и Арменией, которая началась 27 сентября этого года, завершилась 10 ноября подписанием перемирия. Согласно условиям соглашения, большая часть территорий, подконтрольных армянским силам, досталась Азербайджану.

В результате первого конфликта в Нагорном Карабахе в 1988-1994 годах беженцами стали сотни тысяч людей с обеих сторон. Теперь регион вынуждены в спешке покидать армяне. В то же время «старые» беженцы-азербайджанцы, несмотря на то, что их родные города и села теперь под контролем Баку, еще не скоро смогут вернуться домой.

Корреспонденты JAMnews в Ереване и Баку встретились с теми, кто пострадал от двух войн, чтобы рассказать, что им довелось пережить.

Повторное бегство

«В день сдачи Шуши (азербайджанская версия названия — Шуша, — ред.) эти часы вместе с молитвенником упали на пол, — Армине Григорян показывает настенные часы с картинкой шушинской церкви Казанчецоц. — Меня трясло, думала: Господи, неужели это может случиться?».

В очередной раз ее семья покинула свой родной дом и отправилась на поиски пристанища в чужом городе.

В первый раз они бежали из Шуши в Степанакерт (азербайджанское название города — Ханкенди) в начале карабахского конфликта, в 1988 году. Тогда азербайджанцы, которые составляли большинство в городе, изгнали армян. Но после взятия Шуши армянскими силами в 1992 году семья вернулась обратно. Спустя 28 лет их настигает та же участь. И в этот раз они оказываются в Ереване:

«Началась война, все, что у нас есть, оставили, уехали. Дом, имущество... только детей смогли вывезти».

 

 

Армине замужем за коренным шушинцем, говорит, что история их семьи связана с историей города. Дом родителей мужа — по соседству со знаменитой церковью Казанчецоц, которую во время Второй карабахской дважды бомбили.

Дом, который они построили сами, как потом оказалось, был возле древнего армянского кладбища:

«Я никогда не забуду как рабочие пришли сменить трубы, чтобы вода не замерзла во дворе. Вырыли глубокую яму, нашли скелет: пальцы, череп. Подумали, видимо, это продолжение кладбища. Потом нашли надгробный камень 14 века, если не ошибаюсь, 1376 год, на камне — надписи на армянском языке».

Перешедший под контроль Азербайджана город Шуши имеет важное стратегическое значение. Через него проходит единственная связывающая Карабах с Арменией дорога, по которой армяне ездят в сопровождении российских миротворцев.

Сейчас семья Армине, в которой шестеро детей, живет в Ереване и опасается возвращаться в Карабах:

«Кто поедет в Карабах, пока доедет — инфаркт получит. Это нормально? Воевать друг с другом, а потом окружить врагами и сказать: живите. Я не знаю, насколько это безопасно, что людей вернули в Степанакерт».

Шуши расположен над Степанакертом, столица Карабаха отсюда видна как на ладони. Армине вспоминает обстрелы из Шуши в Первую карабахскую войну в 90-х. Тогда она потеряла многих родственников, друзей и знакомых:

«Сколько лет Степанакерт был в удручающем положении. Что над нами только не вытворяли. Снаряды градов сыпались на наши головы день и ночь. Семью моей тети снаряд разнес по стенам. Успели спасти лишь одного ребенка, которого спрятали за колонкой, в ванной. Какой шок мы пережили. Не один, не два, не три. А сейчас мы оказались в той же ситуации. Если в Шуши будут азербайджанцы, в Степанакерте не будет жизни».

«Гадрутская пахлава» в Ереване

Под контроль Азербайджана перешел также имеющий стратегическое значение город Гадрут. Именно через него азербайджанским войскам удалось дойти до Шуши.

Алена Аветисян вместе с тремя детьми и родителями мужа выехали из Гадрута 27 сентября, после того, как артиллерийский снаряд попал в их двор и задел дом: «Время было 7:15, мы еще спали, когда все началось. Артиллерия обстреливала, дроны летали. Когда дети начали плакать, мы выехали, оставаться уже не было смысла».

Семья сначала остановилась в селе на холме по соседству с Гадрутом. Надеялись, что это место не будут обстреливать. Затем и отсюда выехали — уже в армянский город Горис. И вот оказались в Ереване. Здесь они снимают квартиру.

Алена вспоминает первую войну. Ей было семь лет:

«В 90-х тоже Гадрут обстреливался, но мы продолжали там жить. В школу ходили, родители — на работу, жили себе, город никогда не переходил в руки азербайджанцев. В этот раз была другая война. Невозможно было оставаться», — говорит Алена.

С ужасом смотрит в интернете видео из Гадрута, выложенные азербайджанцами. Город разрушен, здания сожжены.

Семья Алены оставила в Гадруте дом, бизнес. У них были магазины, кафе. В Ереване им приходится начинать все с нуля. Алена пахлаву по гадрутскому рецепту и продает через интернет. «Гадрутская пахлава» в Ереване — теперь уже узнаваемый бренд. «Гадрутцы по характеру крепкие, и мы все не теряем надежду, что еще вернемся в свой родной город», — говорит она.

 

 

Беженцы и государство

За время войны в Карабахе свои дома покинули около 90 тысяч человек. После подписания трехстороннего заявления, по официальным данным, примерно 30 тысяч уже вернулись обратно.

Власти Армении выплачивают беженцам единовременную помощь в размере 300 тысяч драмов (около $600). Им также помогают в поиске жилья. Правительство выделило ежемесячные выплаты — 68 тысяч драмов (около $140) — каждому жителю Карабаха, перебравшемуся в Армению во время боевых действий. Дополнительные 15 тысяч драмов (около $30) получают те, у кого нет собственной недвижимости в Армении. Чиновники обещают решить и вопрос постоянного жилья, но все понимают, что на это уйдет немало времени.

«Армения должна дифференцировать программы для тех арцахцев, которые в ближайшие несколько лет не смогут вернуться, и для тех групп, которые могут возвратиться — под гарантии российских миротворцев, пусть даже не стопроцентные. Тех, кто не может вернуться, должны обеспечить не собственными домами, а социальными квартирами», — считает первый омбудсмен Армении, правозащитница Лариса Алавердян. Она также уверена, что власти должны активно поднимать вопрос беженцев в международных структурах, ведь многие семьи пострадали от военных действий уже не первый раз. «Международные организации должны взять на себя обязательство поддерживать эти тысячи семей, оказавшихся перед гуманитарной катастрофой», — считает Лариса Алавердян.

Дожить до возвращения

По данным Баку, в годы первой войны в Карабахе регион покинули от 600 до 700 тысяч азербайджанцев. Среди них немало тех, кто уже около 30 лет вынужден жить вдалеке от родных мест.

Мамедгасан Гасанов возглавляет общественную организацию, которая оказывает помощь в решении социально-экономических проблем людям, пострадавшим от мин в зоне конфликта. Он родом из Физулинского района, который 17 октября 2020 года оказался под контролем вооруженных сил Азербайджана.

Гасанов вспоминает как вернувшись из советской армии застал в родном крае войну. «Никогда бы не мог подумать, что народы, советские люди могут питать столько вражды друг к другу. Мой дядя и родной брат также пошли сражаться», — говорит он.

Тогда, в начала конфликта, в Азербайджане располагались советские войска, действовал комендантский час. Мамедгасан обвиняет их в помощи армянской стороне, он уверен, что военные рассказывали армянской стороне о выгодных для нападения точках.

Гасанов с нетерпением ждет возвращения в родной Физули. Но, говорит он, до тех дней еще надо дожить.

«Карабах весь — наша земля»

Дилруба Бехбудова во время первой войны покинула свой родной дом в Агдамском районе. Этот район фактически без боя был передан азербайджанской стороне 20 ноября 2020 года, согласно трехстороннему заявлению по прекращению огня. Бехбудова в первой карабахской войне потеряла не только свой дом, но и родного сына.

Она вспоминает, что еще с 1988 года в Карабахе начались конфликты между армянами и азербайджанцами. По ее словам, бывали случаи оскорблений со стороны армян, «автобусы останавливали на полпути и людей заставляли идти оставшуюся дорогу пешком».

«Мой сын — Аббас Бехбудов — был одним из первых призывников внутренних войск Азербайджана, созданных в 1991 году. Спустя некоторое время после начала войны их отвезли в Зангиланский район. Однажды нам удалось даже поехать к нему в воинскую часть. Сказали, что он находится на передовой, так и не смогли встретиться» — рассказывает Дилруба. В декабря 1992 года армяне заняли село Газанчы Зангиланского района. Аббас, говорит она, пропал без вести. Его так и не нашли.

Бехбудова не может без слез говорить о тех чувствах, которые переживала в дни освобождения Зангиланского района: «Для меня нет разницы — Агдам или Зангилан. Карабах весь — наша земля. Наша отчизна. Я уже 30 лет мечтаю увидеть могилы своих родителей, предков, но не могу этого делать. Теперь же я горжусь. Горжусь тем, что нам все же удалось вернуться в родные края».

Дилруба Бехбудова не без гордости говорит, что почти все мужчины ее семьи записалась добровольцами в ряды азербайджанской армии и участвовали в освобождении Карабаха. Она ждет, когда сможет вернуться в Агдам и в Зангиланский район, где потеряла 28 лет назад своего сына.

Однако это случится нескоро. Кроме того, что на территории освобожденных районов почти полностью разрушены населенные пункты и инфраструктура, главную опасность представляют минные поля. Уже были случаи, когда люди подрывались на минах и гибли.

Согласно заявлению Азербайджанского национального агентства по разминированию территорий, на обезвреживание минных полей в освобожденных населенных пунктах потребуется не менее трех лет. Только после этого можно будет начинать полноценные строительные работы для возвращения беженцев.

А полное разминирование Карабаха займет от 10 до 13 лет. И власти пока ничего не говорят о программе по возвращению беженцев в родные дома.

Армине Мартиросян, Севги Исмаилбейли, JAMnews