Николаевский фельдшер спасает горожан и жителей области с начала войны: «Если не мы, то кто?»

Михаил Котляров остался в Николаеве после 24 февраля в должности медика неотложной помощи в Корабельном районе.

Беседовали с ним журналисты hromadske.

24-летний мужчина вместе с коллегами приняли решение не покидать город после начала полномасштабного вторжения, сделав выбор в пользу добросовестного исполнения профессионального долга.

— Большинство моих коллег после 24 февраля осталось в Николаеве. Некоторые переехали жить в больницу, потому что их села оккупировали россияне. У меня за все время не было мнений уехать из города.   Если мы, медики, поедем, кто будет работать? Конечно, легче всего бросить все, мол, пусть кто-то другой этим занимается, потому что моя жизнь самая важная. А те ребята, которые сидят в окопах, разве их жизни не важны? — размышляет фельдшер.

Через две недели он получил один из первых вызовов, связанных с войной. На густо заминированной территории подорвался автомобиль с людьми, как минимум один из пассажиров еще был жив.

- Это произошло в районе одного из предприятий за пределами Николаева. К тому времени россияне оккупировали уже много сел недалеко от города, стояли фактически под Вознесенском. Мы остановились от места подрыва в 500 метрах. Дальше была железная дорога, и наша машина проехать там бы не могла. К месту взрыва нас сопровождали бойцы теоробороны, мы следовали в след, не ступая ни шагу в сторону, потому что вокруг все было заминировано. От машины, в которой взорвались люди, остался только двигатель, дверца висела на дереве в посадке. Весь металл был разбросан на 20-30 метров вокруг. Рядом с машиной лежало тело первого парня, у него не было рук и ног. Другой был на горке, его тело догорало среди сухой травы. Мы шли дальше, как овцы, вообще не понимая, что происходит и что мы здесь делаем. Увидели, что третьего парня взрывной волной выбросило тоже на горку. Он имел несколько осколочных ранений, открытую черепно-мозговую травму, ушиб внутренних органов. Лежал и стонал. Его нужно было срочно брать и переносить в нашу машину, чтобы оказать адекватную помощь. Но был риск, что под ним мина. Когда тело проверили, мы положили его на носилки и по тому же маршруту донесли до автомобиля. Четвертого парня нашли в 20 метрах в посадке, у него не было рук и ног, — вспомнил Михаил Котляров.

После этого он много уезжал работать в окрестные села почти на границе с Херсонщиной.

— Однажды мы ехали в деревню Зеленый Гай по вызову. Артиллерийский снаряд прилетел в дом, где жил молодой парень. Ему придавило ногу, раздробило бедренную кость. Соседи едва вытащили его из дома и перенесли к себе. Связи там не было, поэтому местные, чтобы вызвать скорую, вылезли на дерево. Мы ехали туда на свой страх и риск. По дороге с обеих сторон видели подбитую технику, башни от танков. Наконец заехали в село, где нас встретили и провели к раненному в дом. Мы с медсестрой начали оказывать первую неотложную помощь, обезболили, обездвижены конечности. И вдруг слышу отдаленный шум. Смотрю в окно: все почему-то бегут в подвал. Я на коллегу, а тот улыбается. «Что? — И самолеты. - Какие самолеты? И сразу слышу свист ракет, выходы. Четыре максимально громких взрыва, я таких еще никогда в жизни не слышал. Но в тот момент я не чувствовал страха. Думал, наверное, это все, но буду просто мотать раненую ногу, пока могу это делать. Когда все прекратилось, мы быстро погрузили парня в машину, отвезли в ближайшую больницу, где ему оказали помощь, - рассказал в деталях он эту историю.

Михаилу не раз приходилось работать в серой зоне, когда было непонятно кто контролирует эту землю. Уезжал он и в деревни, находившиеся под постоянными обстрелами русской артиллерии.

— Но ни разу не было такого, чтобы мы не доехали из-за обстрелов или из-за того, что страшно. А если там человек лежит без руки или ноги — разве ему не страшно? Для нас главное — работать с холодной головой… Единственное, к чему невозможно привыкнуть, — это к смерти детей. Очень страшно, когда ракеты прилетают в детские площадки, садики. От этого кровь стынет в жилах. <...> Наша станция скорой помощи арендует один этаж в больнице — туда тоже прилетало, четыре месяца назад были обстрелены кассетными снарядами. Сейчас в нашей рабочей комнатке окно, ушибленное ДСП. Но самое страшное – это самолеты. Кассетные снаряды бьют с первых дней войны, как и артиллерия, к ним мы привыкли. Правило двух стенок или подвал спасают. А самолеты и комплексы С-300 сносят здания фактически в ноль, к фундаменту, – заметил мужчина.

Как писал корреспондент The Guardian, как только украинская армия 29 августа перешла к наступательным действиям в Херсонской области, медикам в Николаеве прибавилось работы, но они остались и добросовестно выполняют свой долг.