Николаев и область: взгляд в корень. «Ни рыба, ни мясо» или борьба за «серую зону»

Итак, как показали приблизительные измерения, кроме русского и украинского миров в Николаеве есть около 43-49% населения, которые не принадлежат этим мирам. Более того эта часть самая большая. В области этот показатель меньше в связи с остатками доминирующего влияния украинской культуры в сельских районах. Но, тем не менее, он тоже весьма существенен – в районе 33-47%.

В опросах эти проценты часто «светятся» на срезе русским или украинским миром. Например, по Николаеву опрос Центра Аналитических Исследований (апрель 2014) показал, что 62,3% николаевцев не будут воевать за Украину. Но, как мы уже говорили, из этого числа только 18-22% являются адептами «русского мира», которые не будут воевать за Украину по идеологическим соображениям. Остальные 40-44% это и есть «серая зона», люди, которые не будут воевать из-за отсутствия идеологических соображений. Ни за Украину, ни за Россию, ни за другие страны. Разве что за очень хорошие деньги.

Кто же эти люди? Многие психологи, социологи, аналитики уже описывали эту категорию. По отношению к конкурирующим в Украине украинским и русским мирами, эти люди «ни то, ни се». По большому счету, это потерянные всеми мирами (не только русским и украинским) люди, «граждане планеты», «просто люди», «серая зона», «советские люди», «манкурты», люди почти единственными идентификациями, которых есть отличия от животных и между мужчинами и женщинами. Культурно-психологические отличия от других племен, народов на планете у этих людей развито слабо, ввиду их оторванности от культур генетических предков и пока не интегрированности ни в один из конкурирующих в Украине миров.

Отсюда и готовность стать кем угодно и жить где угодно, лишь бы им было хорошо как биологическому виду, а не как представителям какой-то культуры. Отсюда и «пофигизм» относительно украинских проблем, истории, политики и так далее. Отсюда и непонимание войны между двумя мирами в Украине. У этих людей нет своего мира, нет вообще «своих» и «чужих», и даже между собой они не имеют существенных общих культурных черт кроме как «наличия отсутствия» таких черт.

Психологи говорят об определенном типе постсоветского человека, переживающего кризис идентификации в новом мире. Как писали в 2006 году в аналитической записке Национального института стратегических исследований гражданская пассивность является доминантой общественной жизни русскоязычных регионов, а доминирующим социально-психологическим состоянием на Востоке Украины является фрустрация (психологическое состояние, возникающее в ситуации разочарования, нереализации какой-то значимой для человека цели. Проявляется в гнетущем напряжении, тревожности, чувстве безвыходности).

Определенной попыткой хоть как-то себя идентифицировать в этом мире является попытка причислить себя к весьма условным группам «николаевец», «водопоец», «очаковец», «веселиновец», «одессит» и так далее. Ученые института социологии НАН Украины так объясняют это: «после провозглашения независимости Украины региональная идентичность на Юге и Востоке стала выполнять компенсаторную функцию, заступая для многих жителей уже потерянную и пока не приобретенную новую государственную идентичность».

Кстати именно ставку на этот процент николаевцев (43-49%) делал ставку в этом году С.Исаков, когда писал на биг-бордах что «Мой город - моя страна». Хотя играть, прежде всего, на «местном патриотизме» бесперспективно. У николаевцев нет николаевского языка, николаевской культуры, николаевской исторической памяти, и никто не будет защищать Николаев с оружием от одесситов или херсонцев. «Региональные идентичности» культурно, военно, политически, экономически, социально очень поверхностны. Поэтому «местечковый патриотизм» «серой зоны» не имеет достаточной глубины для мотивированного политического выбора. Эта категория или не пойдет на выборы или проголосует как доминирующая часть или проголосует по мотивам совсем не связанным с Николаевым. И просвещение николаевцев на биг-бордах насчет истории Николаева, как делал Исаков, мало чем помогут. Эту категорию она мало интересует как и вообще многое из жизни социума.

Конечно, такая попытка раскрутки местечкового патриотизма (вообще-то это элемент как минимум дремучего средневековья, до эпохи национализма) характерен, прежде всего, для русскоязычных. Еще в 2010 году исследователь Лесев И.В. говорил: «в отличии от русскоязычного человека, у украиноязычных людей нет вариативной самоидентификации, то есть они идентифицируют себя исключительно с Украиной, а не с малой родиной (Донбасом, Крымом, Таврией и так далее)».

Это связано с тем, что большинство русскоязычных в Украине - русифицированные украинцы, которые психологически находятся «что-то где-то между». Например, опрос Киевского института социологии мая этого года зафиксировал наличие в Украине кроме 76,2% украинцев и 6,4% русских, 17% «что то между». При том 8% сказали, что они поровну между, 3,9% - между, но больше русские, чем украинцы, 5,1% - между, но больше украинцы, чем русские. В принципе «двойная идентичность» как писали в докладе Института стратегических исследований в 2006 году ведет вообще к потере или ослаблению чувства национальной идентичности как таковой. Отсюда и вышеописанная «потерянность» и попытки придумать новую идентификацию.

Гениально про рассматриваемую категорию написал в этом году журналист К.Левин в статье «Двадцатимиллионная провинция» на Украинской правде: «Південно-східні регіони не є носієм окремої української ідентичності, оскільки не мають власного проекту майбутнього України. Відчуття спільності долі немає не тільки, наприклад, у мешканців Дніпропетровська щодо мешканців Рівного. Його немає також, наприклад, і в мешканців Харкова щодо мешканців Одеси… Значний відсоток мешканців Східного та Південного регіонів України не відчувають себе мешканцями жодної держави й водночас не бажають створювати окрему, оскільки не мають для цього ані ментального, ані історичного, ані ідеологічного підґрунтя. При цьому, парадоксально, "на місцях" відчуття провінційності відсутнє. Тому що немає відчуття центру, відносно якого можна було б себе позиціонувати. Адже провінції без столиці не буває. Так народилася повна політична апатія, оскільки результатом неналежності до жодної політичної єдності є відсутність відповідальності…».

Еще раз подчеркну, что в данной статье мы рассматриваем не ту категорию населения, которая активно поддерживала евромайдан («украинский мир») и не ту, которая активно боролась и борется за присоединение Крыма или Донбаса к России (русский мир»). Речь идет о тех, кого не видно нигде, но они составляют очень большую часть населения, особенно городскую на Востоке и Юге.

За привлечение на свою сторону этой части борются в Украине оба мира. В том числе и в Николаеве. «Русский мир» пользуется только двумя рычагами, которыми он может повлиять на русскоязычных украинцев.

Первый – русский язык, который является не культурной ценностью для таких украинцев, но ситуативным фактором комфорта общения. «Русский мир» пытается всячески закрепить эту языковую практику среди украинцев как культурную ценность, а не ситуативное удобство и не допустить возврата к украинскому языку. Для этого в городе в 2010-2012 годах и вывешивались биг-борды с пропагандой русского языка. На них сообщалось о том, для какого числа жителей области русский – родной, из чего следовал намек, что русский язык «нужен» украинцам. На других биг-бордах шла речь о том, что нормально быть украинцем по национальности, но считать своим родным языком язык другой национальности (русский). На бытовом уровне этот рычаг проявляется в попытках утвердить в сознании украинцев как «вечную догму» что «Николаев – русскоязычный город». Поскольку язык это невероятно сильный фактор идентификации, часть проросийских политиков в открытую призывает украинцев при переписи населения на основании русскоязычности записываться русскими.

Второй рычаг – мнение многих русскоязычных украинцев о том, что Вторая мировая война была именно Великой Отечественной и что Красная армия в СССР несла мир народам, а не была оккупацию, как считают в нерусскоязычной восточной Европе. Мнение о том, что «мы» под руководством Сталина победили в той войне кого-то (фашистов, нацистов, немцев, «бандеровцев», Гитлера, УПА и так далее) достаточно устойчиво среди русскоязычных украинцев. Определенная психологическая фиксация этой категории населения именно на этой войне и «победе» неудивительна в силу нескольких социально-психологических причин. Объяснять их тут неуместно, можно только сказать, что такая очень избирательная, узкая фиксация на «нашей победе наших дедов», по сути, единственная социо-культурная жилка, которая в минимальной степени и весьма относительно объединяет эту группу.

И хотя такой жилки совсем не достаточно для создания отдельной «общности», но как фактор притяжения к «русскому миру», который закономерно считает ту победу своей, очень эффективен. Что и использует «русский мир» «на всю катушку» через всевозможную героизацию Великой Отечественной, «нашей» победы, пропаганды ненависти к ОУН-УПА, экстраполяции той войны на нынешнюю войну «русского мира» (внуков победителей) с украинским миром (бандеровцами – преемниками Гитлера) и так далее. Собственно даже символом «русской весны» в Украине является красноармейская «георгиевская лента» (хотя это было при царизме, а во времена Красной армии это была «гвардейская» лента), защите памяти Красной армии как освободительной.

Украинский мир использует другие два направления для удара.

Первое – национальные корни, происхождение от предков, которые жили в селе и разговаривали на украинском, значит нынешняя русскоязычность – следствие русификации русскими, а поэтому временная, не фундаментальная. Это аргумент преимущественно бытовой, или как максимум общественных организаций. Например, «Не будь байдужим» призывает сразу перейти на украинский. А, возникшая в Киеве в прошлом году, организация Русскоязычных украинских националистов заявляет, что они перейдут на украинский, но не сразу и миссией организации является привлечение русскоязычных украинцев сначала к «неязыковым» украинским ценностям, уважению к государству, национальным героям (Петлюра, Мазепа, Бандера и т.д.), ОУН-УПА, национальным традициям.

Как в пользу, так и во вред работы этого аргумента является следующий небольшой нюанс. Исследование Центра Разумкова 2008 года выявило, что среди русскоязычных украинцев сторонников этнического (генетического) определения украинской нации несколько больше чем среди украиноязычных украинцев. Ученые так объяснили: «Возможно, украинцы, которые общаются на русском, но считают родным украинский, и (или) считают себя представителями украинской культурной традиции, ощущают определенный дискомфорт от такой внутреннего культурного раздвоения». Поэтому по мнению аналитиков для таких украинцев более значимой есть принадлежность к украинскому этносу (по генетической связи с предками), которая, очевидно, должна компенсировать ситуативную «русскоязычность».

Второе направление – попытка привязать национализм (любовь к своей нации) к патриотизму (любовь к государству в котором живешь в данный момент). Этот метод очень неряшливо и топорно часто продвигает украинская государственная власть.

Стоит сказать, что по своему «серая зона» пытается, хоть и пассивно сопротивляться влиянию русского и украинского миров. Хотя, по сути, единственным аргументом таких людей является конструкция: «какая разница лишь бы…» варианты: «мне было хорошо», «всем было хорошо», «был мир во всем мире», «человек был хороший» и так далее.

А теперь насчет двух фальшивых аргументов, которые используют оба мира.

Оба мира для психологического самовоодушевления преуменьшают долю противника. Оба заявляют, что их доля абсолютно доминирующая. Например, «русский мир» долгое время вообще отрицал в Николаеве наличие «бандеровцев». Даже в начале 2014 года тогдашняя областная власть в лице главы ОГА Николенка и главы облсовета Дятлова говорили только о «заезжих» бандеровцах. Хотя и слепому было понятно, что только в городе Николаеве, например, за ВО «Свобода» в 2012 году проголосовало больше 10 тысяч горожан. Поэтому в «заезжих» бандеровцах Николаев не нуждался. Позже украинский мир при виде 700-1000 человек на своем митинге уже бредил об «украинском Николаеве», в котором «русский мир» – только незаметная горстка людей.

Второй фальшивый аргумент обоих миров: оба представляют соперников умственно «бракованными» («майдауны», «идиоты», «зомбированные» и так далее) или плохими по моральным качествам (бандиты, негодяи, подонки и так далее). Хотя, опять же, и ослу понятно, что украинец во времена козацтва шел в бой, например, с поляками, прекрасно понимая, что знакомый сосед по атаке, возможно, тупой негодяй, в то время как знакомый ему поляк на той стороне мог быть порядочным гением. Но гениальный и порядочный поляк был чужим, воюющим за интересы чужой культуры, значит – врагом, в то время как тупой негодяй украинец при всем остальном был своим, носителем своей, родной культуры. Да и вообще никогда еще в мире не было войн по критериям: порядочные против негодяев или тупые против умных. Войны ведутся между людьми совсем по другим делениям.

Кстати из этой ошибки оба мира, иногда, делают неверный посыл к действиям: мол с опонентами нужно просто «поговорить» и «объяснить». Хотя на самом деле это напоминает самовнушение зайца, что тигр накинется и съест потому что «туповатый» и «зомбированный», а если ему все доходчиво объяснить, то он и морковку с капустой будет хрумкать.

Подведем итоги. Оба мира вцелом далеки от доминирования в Николаеве, хотя перспективы украинского мира более оптимистичны. Еще более привлекательны перспективы украинкого мира вцелом по области. По большому счету, вероятно, в нашем регионе тактика украинского мира, подкрепленного патронатом государственной, «киевской» власти будет все более наступательной, в то время как «русский мир» без русской автономии или прямой интервенции России будет на этой территории постоянно «отступать с боями». С кем быть вам решать вам. В принципе это не так сложно, если определится для себя кто вы такие, тогда появятся свои и чужие и вместо «пугающего бардака» появятся цели и смысл. Удачи.

 Дмитрий Федорченко для НикВестей

Николаев и область: взгляд в корень. Часть І. Аутопсия «русской весны».

Николаев и область: взгляд в корень.  Часть II. Заявка украинцев на доминирование?