'Меня арестовали, когда я выносил мусор'. Истории украинцев, освобожденных из тюрем сепаратистов

Первый масштабный обмен пленными между Украиной и сепаратистами так называемых ЛНР и ДНР состоялся в декабре 2017 года. Тогда домой из тюрем на территориях Донбасса вернулись 73 украинца. С тех пор прошло два с половиной года. Мы встретились с освобожденными тогда украинцами и узнали, как они живут сейчас, получают ли помощь от государства и жалеют ли они о чем-то.

Владислав Овчаренко и Артем Ахмеров привлекли внимание спецслужб так называемой ЛНР в 2015 году, когда подожгли флаг самопровозглашенной республики. О своем поступке ребята не жалеют.

"Я бы повторил еще раз, если бы была возможность. Никакой жалости и сомнения в этом нет, – говорит Артем Ахмеров. – Просто сейчас, исходя из того, что уже случилось, знаешь, как можно было избежать ареста и действовать более аккуратно".

В те годы Влад и Артем входили в организацию футбольных болельщиков – ультрас. Спецслужбы "ЛНР" считали ее террористической группировкой. Овчаренко себя террористом не считает.

Реклама

"Это просто активные болельщики, которые активно поддерживают свою команду. Ездят за ней по всей стране, по всему миру, где бы команда ни играла", – объясняет он.

Но после публикации ролика с флагом и обысков дома Влада и Артема задержали в центре Луганска. Спецслужбы сепаратистов "ЛНР" обвинили ребят в шпионаже, а 5 ноября 2016 года суд в Луганске приговорил обоих к 17 годам тюрьмы.

"Я знал, что наши действия могут привести к такому. Но было страшно потому, что не знаешь будущего, – признается Овчаренко. – Что тебя убьют, вывезут, обменяют, вот эти все мысли. Был страх неизвестности. И несправедливо было то, что у нас дома считают, что мы – изменники родины. Потому что не мы пришли в дома с оружием, не мы начали убивать своих сограждан. Не мы начали ехать танками через российский кордон".

Владу и Артему повезло. В 2017 году их включили в список на обмен между Киевом и сепаратистами, а 27 декабря они вышли на свободу. С тех пор друзья переехали жить в Киев, устроились на работу в Ассоциацию футбола Украины и пока только мечтают о счастливом будущем.

"Заметна эта пробоина в головах людей – как теперь заново строить свое будущее. Это заметно у нашего круга людей", – говорит Овчаренко.

По словам Влада, после освобождения все бывшие пленные бесплатно проходят медицинский осмотр. Тогда, в 2017 году, им выплатили по 100 тысяч гривен (пять тысяч долларов), но на этом вся помощь государства закончилась, жалуется Влад.

"У меня слабое зрение, после всех этих событий оно еще упало. Но мне никто не предложил возможность лазерной коррекции, так как это процесс недешевый, – жалуется Овчаренко. – Но думаю, что рано или поздно я все равно это сделаю, просто своими силами".

Самому становиться на ноги пришлось и историку, религиоведу Игорю Козловскому. Он также провел два года в плену у сепаратистов, только в так называемой ДНР.

Козловского задержали в Донецке в конце января 2016 года.

"Все мы четко всё это помним, потому что это шоковый момент. Он запоминается на всю жизнь. Меня арестовали на улице, когда я выносил мусор, – вспоминает Козловский. – Они ждали, давно уже наблюдали. Меня опускают в подвал, это шок, а потом через несколько дней начали пытать".

Ученого обвинили в контакте с рядом запрещенных организаций и приговорили к двум годам и восьми месяцам лишения свободы.

"Я провел в плену два года, 700 дней. Мы, те, кто стоял на украинских позициях, мы были беспомощны. У нас ничего не было. У нас были только флаги. Мы выходили со своими протестами", – говорит ученый.

Вопрос освобождения Козловского не раз поднимали на встречах трехсторонней контактной группы в Минске, а в Киеве в поддержку Козловского волонтеры организовали флешмоб среди известных людей и его друзей. Среди них был и муфтий мусульман Украины шейх Саид Исмагилов.

"Я тоже участвовал в том флешмобе. Это одно из тех немногих публичных действий, которые я мог сделать", – говорит исламский священнослужитель.

Игоря Козловского также обменяли 27 декабря 2017 года. Он живет в Киеве, где с работой и жильем ему помогли друзья. Но очень печалится, что не может вернуться в родной Донецк.

"У большинства там (в Донецке и в Луганске – НВ) осталось имущество, квартиры, жизнь, работа – все осталось. Поэтому тебе нужно снимать здесь квартиру: государство тебе же ничего не дает. Ты сам ищешь, – рассказывает Козловский. – Мне приходится ездить по разным вопросам в разные страны: я выезжал, выступал в Европарламенте и как-то заметил, что мне не выплачивается пенсия. Я пришел в Пенсионный фонд, а они говорят: "Но вы же пересекали границу!" В общем, все извинялись потом, быстро восстановили, но в ручном режиме, потому как я медийная фигура".

Сейчас Козловский помогает пленным, которых все еще содержат на территории сепаратистов: собирает им передачи, советует им всегда сохранять достоинство и помнить, что их ждут на воле. Говорит, что от этого зависит их жизнь в плену.

"Но жить там – нет, конечно. Что там делать? Там уже ничего не будет. Это уже другая жизнь, это другой регион, – говорит Козловский о территории, подконтрольной пророссийским сепаратистам. – Туда вряд ли будут серьезные инвестиции. Это будет депрессивный регион, который Украина будет тянуть".

Ирина Кононенко, Настоящее время