«В марте все просто оборвалось»: история парня из Николаевщины, на руках которого погибла любимая

До начала полномасштабного вторжения Вячеслав Голокоз жил счастливой жизнью и мечтал о беззаботном будущем. Он поделился своей историей любви, которая должна была иметь счастливое продолжение, но в одно мгновение все оборвалось. Война забрала самое ценное – его любимую девушку Лидию, с которой юноша строил планы и переживал военные действия в Николаевской области.

Вячеслав родом из села Поляна, а Лидия – из Червоной Долины, оба села находятся на Снегиревщине. Учились в одной школе, отдыхали в совместной компании. Собственно, так и познакомились. Парень рассказывает: «Сначала ее не замечал в школе, тогда я уже был в старших классах. Она была меньше. Лида была активна в плане творчества. Постоянно в разных конкурсах участвовала – рассказывала стихи, пела, танцевала. Я в таком участии почти не принимал. Я больше по спорту». В процессе общения нашли общие интересы – так и стали встречаться.

Как для пары началась полномасштабная война?

Через полтора года Слава и Лида строили планы на далекое будущее. Она готовила вкусные борщи, поэтому он уже тогда был готов жениться. Помешал только молодой возраст. Вячеславу – 20, а Лидии – 17 лет. На этапе отношений в 1 год и 6 месяцев судьба влюбленных кардинально изменилась: «В этот месяц все просто оборвалось». Началось полномасштабное вторжение России в Украину.

«Мы друг за друга очень волновались. Мы хотели быть вместе. Мать ей предлагала уехать в западные области страны или в Польшу. У нас многие знакомые туда уехали, но она не хотела никуда ехать, потому что это было бы без меня. Из-за того, что военкомат меня бы не выпустил, мы даже боялись просто уехать из села, в которое нас эвакуировали впоследствии», – с грустью вспоминает Вячеслав.

Парень говорит, что враг не пытался захватить все села и районные центры – он уверенно направлялся в обход Николаева: «Наступление было далеко от нас, враг пытался продвинуться, но у него ничего не получалось. оккупанты проезжали мимо наших деревень не раз. Очень большие колонны шли на Баштанку, на Вознесенск. Потом возвращались, потому что на Вознесенске у них ничего не вышло. Несколько дней очень много техники уходило, когда они уходили». Поляна и Червона Долина стали «серой зоной», которая не была под контролем ни ВСУ, ни вражеской армии.

Эвакуация: юноша остается один в чужом доме

Вячеслав был в гостях у Лидии. Первый взрыв недалеко от села Червоная Долина парень услышал 22 марта 2022 года, в 10.00: «В полукилометре от села били в поле. А уже в 14.00 был первый прилет в деревню. Люди начали еще больше разводить панику. Многие хотели просто эвакуироваться. Затишье было несколько часов. Около 18:00 уже ударили в центр – в школу».

Военный дал людям приказ собирать вещи, чтобы эвакуироваться в Явкино. С того времени Вячеслав вместе с девушкой начал готовиться к переезду. Очень волновался за маму и брата, которые остались в Поляне: «Я хотел им позвонить по телефону, потому что не знал, были ли прилеты в наше село. Света не было уже больше недели, связи тоже не было, поэтому я не дозвонился. В тот момент все просто пропало. Я просто хотел спросить, с ними ли все нормально, и смогут ли они уехать… В деревне была паника, но я пытался это все переносить сдержанно. Вылез на крышу, пытался «поймать» связь, но не получилось. Родные Лиды – успели уехать, а я нет. Приготовил свой рюкзак с необходимыми вещами. Выбежал на улицу разутый, курточка в руках, и просто не успел. Я остался…»

Юноша остался один в чужом доме. Подвала нет, к которому можно было бы спуститься в случае опасности: «Дом был как желе. Она просто ходила ходуном. Где-то с 17:30 ударили по деревне. И примерно в 18:40 я посмотрел на телефон и понял, что все это время были прилеты по деревне. Не знал, чем мне заняться. Я сел в гостиной и просто считал взрывы. Считал, как летит снаряд и как разрывается. А еще шла взрывная волна. Это то, чем я занимался это почти час. Я просто сидел в доме и надеялся, что не будет прилета где-нибудь рядом. И не было. Так я и пересидел все время».

Сейчас Вячеслав чаще улыбается, поскольку привык себя в некоторой степени успокаивать. Рассказывает, как тогда услышал у дома рев двигателя от мотоцикла и выбежал на улицу. Сел на него и просто уехал, казалось, из ада: «Я ехал и смеялся, но в то же время слезы обращались на глаза. Я не знаю, что это было. Я ехал и, повернув голову назад, увидел такое, будто дождь идет. Лучи света влетают в село и там просто так все поднимается, где-то летит… Это не передать словами, это надо увидеть/пережить. Смеялся, наверное, потому что остался в живых. Я был рад, что они уехали (Лида вместе с родными – авт.), и что я уехал».

Последствия вражеского обстрела Явкино

Людей эвакуировали в деревню Явкино. Глава сельсовета заверил, что сюда вражеские снаряды не долетают, потому бояться не надо. Света не было уже две-три недели. Единственный способ поддерживать связь с родными – заряжать телефон от генератора и находиться там, где есть вышка мобильной связи. В частности, в Явкино – сельсовет и центр села. «За день до обстрела приехали моя мама и брат, и я рад был их увидеть», – говорит Вячеслав.

Утро 24 марта было типичным. Влюбленные заряжали телефоны, а потом пошли поздравить 13-летнего брата Славы с днем рождения. Также в этот день праздновал свой день рождения отец Лиды, однако из-за отсутствия связи, девушка не смогла его поздравить. Как вспоминает парень, день был тяжелым и холодным. Согревал только теплый чай и разговоры. Около 11:00 пара сидела на улице. Из сельсовета вышел мужчина и сообщил, что над селом Червоний Став ВСУ сбили 2 вражеских ракеты: «Нам не было слышно, людей в центре много, шум генераторов. Не понимаю, почему нам не сказали разойтись после того, как информировали о сбитии ракет. Прошло пол часа, людей было очень много. Мы над головами услышали сильнейший взрыв. Это все так быстро произошло. Мы сидели на скамеечке, секунда-две, я поднимаюсь и чувствую, как у меня спина просто горит. Так жжет, будто меня кто-то жарит. Это было так больно. Потом люди начали орать. Позже в новостях я прочитал, что 12 прилетов было в этот день по селу. Я слышал, как Лида кричит. У меня был шок, потому что у меня спина просто горит, я не могу».

Произошел массированный обстрел Явкиного. Многие получили ранения различной тяжести. Когда обломки от кассетного снаряда начали детонировать, Вячеслав своим телом пытался закрыть Лидию. Люди не успели спрятаться, поэтому панически падали на ступеньки у сельского совета. Толкались друг за другом, царил хаос. «Закончились взрывы, люди начали в панике убегать, разбегаться. Я немного начал приходить в себя. Помню, как перед этим обстрелом я ей говорил, если что, то я попробую что-нибудь сделать, чтобы все было хорошо. Пытался накрыть ее, чтобы ее не достало. Может быть, тогда мне плечо и ранило. По сравнению с Лидой, это просто у меня царапина. Обломок прошелся по моей спине и полетел дальше… Я просто поднимаю глаза, а она без сознания. Я увидел кровь, много крови. Подумал, что это, возможно, чья-то кровь на ее одежде. Посмотрел ее живот и спину, нет ли у нее осколочных ранений. Не было. У нее были ранения в левую руку, ее пробило. И было у нее два очень сильных ранения в тазе. В тот момент, я просто пытался вспомнить, как привести человека в чувство. Я поверил, что можно что-то сделать и я смогу. Увидел какую-нибудь девушку, попросил у нее тряпку, чтобы сделать жгут и остановить кровь на руке Лиды. Она вынесла футболку, я ее порвал, затянул, но все равно это не помогло…», – со слезами на глазах едва говорит Вячеслав.

Ранения людей и попытки юноши оказать медицинскую помощь

Юноша звал на помощь, однако никто не отозвался. Мобильный военный госпиталь прибыл через 6-7 минут после обстрела. Слава помогал заносить Лиду в автомобиль, поскольку один из военных растерялся, увидев раненых: «Я кричал, чтобы ей помогли и сделали все возможное». В этот момент прибежала мать Лидии. Она была в шоковом состоянии, а военные медики не подпускали женщину близко к автомобилю, поскольку нужно было занести еще людей. «Ее мама просто выла от боли. Наверное, так и есть, что я виноват в том, что мы были там, а не пошли домой», – с ноткой упрека к себе говорит Вячеслав.

Впоследствии медики приехали домой к юноше, чтобы осмотреть его спину. По словам врачей, обломок просто прошелся по Вячеславу. Ему обработали рану и наложили повязку. Я еще долго приходил в себя. Меня трясло, меня обливали холодной водой и нашатырным спиртом пытались привести в сознание. Дали успокоительное, я, должно быть, минут на двадцать заснул. Потом проснулся, мы сходили в сельсовет, чтобы узнать, куда их повезли, потому что нам никто не сказал. Глава ходил и молчал», – рассказывает Вячеслав.

Тяжело травмированных тогда доставляли в Березнеговатое, а легко раненых – в Баштанку. Из-за постоянных обстрелов Березнеговатской общины, водители отказывались туда ехать. Вячеслав хотел узнать, что с Лидой. До последнего верил, что она в тяжелом состоянии: «Где-то через час к нам приехал сосед, дал номер следователя, чтобы мы ему позвонили. Он нас стал спрашивать, в чем была одета Лида, я описал ее. Следователь долго молчал, и мы молчали, но начали понимать, почему он ничего не говорит. Затем он сказал: «Я вам сочувствую». Так мы поняли, что все... Я до последнего надеялся, хоть я и заносил ее в машину. Понимал, что шансов мало. Я видел, что рукав ее кофты пробит насквозь. Я не говорил ее маме об этом, так как держал веру до последнего. Ходил и был в шоке. Единственное, чем была убита голова – это только тем, что с ней все будет хорошо…»

В памяти Славы хорошо запечатлелся момент, когда звонили по телефону знакомые, чтобы узнать, все ли с ним нормально. Звонившие после поднятия им трубки начинали плакать: «Я просто говорил «Алло», а они плакали, потому что были рады услышать, что я жив. Они знали, что были обстрелы и что мне пришлось пережить. Я говорил, что со мной все нормально.

Желание Вячеслава «отблагодарить» любимой

В Великой Коренихе похоронена 17-летняя Лидия. Вячеслав вспоминает, когда жил недалеко от Вознесенска, то приезжал ежемесячно в Лиду именно на день ее смерти – 24 марта.

Парню сложно забыть пережитые события, а тем более – потерю любимого человека. Слава верит в судьбу, поэтому хочет реализовать планы, которые строились в отношениях, чтобы как-то «отблагодарить» Лидию за то, что взяла «удар» на себя: «Я себя настраиваю так, что я докажу, что ее жертва не была напрасной. Как бы мне тяжело ни было, хочу сделать то, что мы с ней планировали. Мы хотели чем-то заниматься вместе, она хотела иметь свою кондитерскую – любила готовить разные вкусности. Сделать какой-нибудь свой маленький бизнес. И сейчас каждый день, каждое свое дело, я хочу посвящать ей. Мне было бы легче с ней – она меня поддерживала невероятно. У меня много идей, так что мне дали второй шанс в этой жизни, я хочу этим шансом воспользоваться правильно».

Каким видит Вячеслав день Победы?

Вячеслав первые полгода со дня гибели его любимой Лидии не мог смотреть на собственные руки, потому что на эмоциональном уровне держал тот факт, что он ими держал девушку в последние секунды ее жизни. Поэтому мысленно нередко очерчивает черты лица и взгляд, глядя на свои руки. Однако уже сейчас успокаивает себя мыслью о будущем. Он надеется, что война закончится как можно скорее. У парня нет желания праздновать день Победы, поскольку в душе живет неуемная боль: «На день Победы я не хочу никому звонить, поздравлять. Единственное, что я сделаю – приду к ней поговорить, поделиться тем, как тяжело было. Буду просто делиться эмоциями с ней, и мне ничего больше не нужно будет. Мы к Победе хотели быть вместе и верили, что ничего нас не разлучит».

Юлия Голокоз, «НикВести»