Катастрофа MH17. Шесть лет после трагедии. Будет ли Россия наказана?

Шесть лет назад, 17 июля 2014 года, близ населённого пункта Грабово (оккупированная часть Донецкой области) был сбит Boeing 777 авиакомпании Malaysia Airlines, выполняющий плановый рейс MH17 по маршруту Амстердам – Куала-Лумпур. В результате катастрофы погибло 298 человек — 283 пассажира и 15 членов экипажа.

В марте в нидерландском судебном комплексе Схипхол стартовали слушания. Среди обвиняемых – трое граждан РФ: отставной полковник ФСБ (руководитель российских военизированных отрядов в Славянске и в Донецке в 2014 году) Игорь Гиркин (Стрелков); полковник военной разведки России Сергей Дубинский (позывной «Хмурый»); подполковник запаса ВДВ армии России Олег Пулатов; а также командир разведывательного подразделения ГРУ т.н. ДНР – Леонид Харченко (гражданин Украины). 

Невзирая на наличие обвиняемых, нидерландский суд рассматривает приговоры заочно, так как ни один из названных не является и не участвует в слушаниях. Только Пулатова представляют адвокаты: двое из Нидерландов и один из России. Кстати, 11 марта, как сообщает BBC, вскоре после начала суда на оккупированной части Донецкой области боевики задержали Харченко и поместили в местное СИЗО. Вопросы здесь, конечно же, могут быть только риторические.

Сейчас решается много технических моментов, посему есть те, кто пытается предсказать, когда именно завершится процесс. Одни говорят, что для рассмотрения понадобится два года, другие называют срок в 4 – 6 лет. Всё зависит от процессуальных задержек, которые могут возникнуть в ходе разбирательств.

Самой показательной здесь можно назвать позицию стороны защиты, в том числе и нидерландских адвокатов, которые не просто пытаются технически затянуть рассмотрение дела, но и ставят под сомнение результаты расследования Объединённой следственной группы (JIT), куда входят представители Нидерландов, Бельгии, Австралии и Украины. Если говорить уж совсем откровенно, то сторона защиты попросту повторяет российские фейки и не верит в доказательства того, что малайзийский Boeing был сбит посредством российского зенитно-ракетного комплекса «Бук».

«Адвокаты не должны доказывать невиновность своего клиента. Достаточно убедить суд в том, что нет достаточных юридических и убедительных доказательств того, что ракета класса «Бук» была единственным вариантом», – указывает Марике де Хун, эксперт по международному уголовному праву в университете VU в Амстердаме.

Кстати, необходимо напомнить тем, кто не особо посвящён в перипетии данного судебного процесса, к каким выводам пришла Объединённая следственная группа в ходе расследования. Она определила, что сбивший малазийский Boeing-777 «Бук» принадлежал российской 53-й бригаде ПВО, дислоцированной под Курском. Оттуда систему доставили на оккупированную территорию Донецкой области.

Тем не менее, невзирая на стратегию, избранную стороной защиты, понятно, что адвокаты – при определённом стечении обстоятельств – смогут затянуть процесс, но точно не выиграть дело. И здесь на помощь следствию пришёл засекреченный свидетель – человек, который непосредственно видел, кто находился в экипаже зенитно-ракетной установки, а также тех, кто отдавал приказы на местах. И, как указывается в его показаниях, последние – представители российских спецслужб.

Вот почему сторона обвинения заявляет: её главная задача – найти не только исполнителей, но и заказчиков, тех, кто непосредственно отдавал конечный приказ нанести удар по лайнеру. А здесь нас может ожидать немало сюрпризов: ведь в перехваченных СБУ разговорах российских боевиков или прямо, или опосредованно участвуют/фигурируют представители высшего военного и политического звена в руководстве РФ.

«Мы хотим установить всю правду. В отношении четырех у нас есть надежное дело, но мы продолжаем искать другие доказательства и других подозреваемых. Прежде всего, мы смотрим в направлении возможной команды, людей, которые оперировали «Буком», а также ищем информацию в отношении тех, кто был вовлечен в тот факт, что «Бук» транспортирован в Украину, и кто отдал для этого приказ», – сказал в комментарии агентству «Интерфакс-Украина» ныне уже бывший глава Совместной следственной группы Фред Вейстербейке.

В Кремле, вероятнее всего, понимают, что судебные слушания могут завершиться не в пользу РФ, что встанет вопрос не просто об экстрадиции – Россия никого не выдаёт (без крайней надобности), – а и об ответственности на уровне государства. Нидерланды – не просто какая-то маленькая, непримечательная страна, это – важный и уважаемый игрок европейского блока, сильная экономика. Следовательно, здесь возникают проблемы, которые Москва уже пытается решить.

Отсюда и интервью Гиркина, где он говорит о своей «моральной ответственности» за крушение малайзийского самолёта, а также попытки российской стороны договориться с семьями погибших о выплате компенсаций с тем, чтобы те забрали из суда иски. Последнее – вполне реальный инструмент, который был использован несколько раз: подобное делали США, Ливия и, к слову, Россия.

Тем не менее, суд продолжается, следствие не останавливается, Нидерланды запустили параллельный процесс в ЕСПЧ, дабы поддержать семьи погибших и не дать им опустить руки раньше времени. Однако есть ещё один немаловажный нюанс, который многие упускают. А это – дело Украина против России, которое принял к рассмотрению по сути Международный суд ООН (г. Гаага). Этот процесс имеет непосредственное отношение к производству о крушении MH17, рассматриваемому в Схипхол.

Всё дело в том, что Украина пытается добиться признания того, что Россия финансировала и оказывала поддержку террористам на Донбассе. Весомую роль с точки зрения доказательной базы занимает дело о сбитии MH17. И здесь так же речь идёт о значительных компенсациях. Иным и словами, два эти процесса взаимосвязаны, они дополняют друг друга.

То есть, если ты выигрываешь первый суд, твоя группа юристов, задействованная во втором разбирательстве, получает дополнительные козыри: у неё на руках есть готовое судебное решение, где указывается, что нападение или финансирование осуществляла Россия. 

В случае подобного хода событий будет интересно взглянуть на реакцию международного сообщества: захочет ли оно и дальше называть РФ – посредником и медиатором… 

Александр Демченко, LB.ua