Андрей Ермак: Президент вернулся настолько быстро, насколько это было возможно

Утром 8 января президент Владимир Зеленский, который находился в Омане, узнал о падении украинского самолета в Иране.

Рядом с ним в тот момент и в течение всех последующих дней находился его помощник и главный советник по международным вопросам Андрей Ермак.

Он был свидетелем и инициатором многих шагов украинской власти с момента получения данных о падении самолета и до официального признания Ираном своей вины.

"Украинская правда" при подготовке материала о действиях власти в ходе "иранского кризиса" обратилась за комментариями к Ермаку, однако после двух дней ожидания, мы выдали текст без них.

Реклама

После выхода статьи Андрей Ермак таки сдержал слово и прислал свои письменные ответы с таким вступлением:

"На сайте "Украинская правда" была опубликована статья под названием "Жесткая посадка президента Зеленского", которая, на мой взгляд, имеет несколько предвзятый характер. Я глубоко уважаю журналистов и их труд, в частности журналистов "Украинской правды". Я несколько удивлен, что они все же не дождались моих ответов, и подготовили текст без точки зрения человека, о котором в этом тексте идет речь. Открытость власти является одним из ключевых принципов президента Зеленского, и я всегда рад ответить на любые вопросы журналистов.

Как и обещал, направляю свои ответы и надеюсь, что они помогут прояснить некоторые вопросы ".

Этот материал не планировался как отдельное интервью, однако, учитывая важность информации, УП публикует его полностью.

Андрей Ермак рассказал о том, как Зеленский узнал о катастрофе, какие первоочередные шаги совершил, с кем из международных партнеров говорил. Единственное, о чем так и не сказал Ермак, каким образом все же президент вернулся из Омана.

– После прилета из Омана президент Зеленский ночью собрал совещание – что на нем происходило? Или это был доклад президенту? Почему собрались именно ночью, а не утром на свежую голову?

– Я считаю, что задача власти – держать голову свежей 24 часа в сутки. Как только президент приземлился, он собрал ключевых задействованных в процессе людей. 

Были заслушаны доклады каждого из них, на основе которых были даны соответствующие поручения. В момент, когда совещание подходило к концу, наш самолет уже приземлился в Тегеране. 

Также в эти дни каждый час обновлялась оперативная информация, на основе которой корректировалась общая стратегия. 

– Кто отвечал за стратегию поведения украинской власти в этой трагедии? В чем она заключалась? Как и когда создавалась? Какова роль МИД? Какова ваша роль?

– Все силовые органы работали в рамках своих полномочий в чрезвычайном режиме 24/7, общую координацию их действий осуществлял лично президент. 

У каждого должностного лица была роль, определенная законодательством и их полномочиями. Это касается и меня. Я помощник президента, и осуществлял свои функции в соответствии с поручениями президента в этот момент.

Мне хотелось бы пресечь все манипуляции на тему якобы дезорганизации действий украинской власти: с самого начала секретарем СНБО озвучивались четыре версии трагедии. Однако позиция президента Зеленского (и я считаю ее очень правильной) заключается в том, что официальное заявление должно быть сделано, когда мы будем опираться на неопровержимые факты и доказательства.

– Какую информацию Украина получила от союзников? Что это: какие-то материалы со спутников, видео с места, сводки? Люди из вашей команды рассказывают, что данные явно не были убедительными. Так ли это?

– Как вы могли видеть в видеообращении президента, мы выразили большую благодарность нашим международным партнерам: США, Великобритании, Канаде.

В частности, президент поблагодарил за ту информацию, которая была предоставлена временной поверенной в делах США в Украине Кристиной Квин, а также послом Соединенного Королевства Мелиндой Симмонс. 

Я знаю, что эта информация очень помогла нашей комиссии, и результат вы все увидели. 

Мы глубоко убеждены, что именно в результате оперативной, профессиональной и эффективной работы нашей группы в Тегеране, которая была в том числе детально и всесторонне проинформирована нашими партнерами, иранская сторона признала, что ими был сбит украинский самолет. 

Интенсивность коммуникации с нашими международными партнерами в эти дни была крайне высокой. У президента были телефонные разговоры с госсекретарем США Майком Помпео, президентом Ирана Хассаном Рухани, президентом Франции Эмманюэлем Макроном, премьер-министром Канады Джастином Трюдо, премьер-министром Великобритании Борисом Джонсоном, Верховным представителем Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Жозепом Баррелем, премьер-министром Швеции Стефаном Левеном, президентом Афганистана Мохаммадом Ашрафом Гани – и это далеко не полный список.

В данном случае это был пример слаженной работы с нашими международными партнерами, в которой Украина была именно партнером, а не слабым звеном.

– Согласовывал ли Офис президента свои публичные стейтменты с партнерами? Сообщали ли они о своих заявления до того, как их делали? Или ОП узнавала информацию уже из самих публичных выступлений?

– Как я уже сказал, в эти дни президент провел огромное количество телефонных переговоров с мировыми лидерами. С некоторыми из них было даже по несколько разговоров в день, поэтому безусловно мы знали о позициях каждого из них. 

Что касается заявлений и стейтментов, то каждый их делал по своему усмотрению.

– Правильно ли понимать, что до того, как украинские специалисты получили точные данные в самом Иране, в Украине конкретных доказательств (а не заявлений союзников) не было? Поэтому президент Зеленский, в отличие от Трампа или Трюдо, так осторожно и с ощутимой задержкой комментировал информацию о возможном сбитии? Кто предложил такую модель поведения?

– Категорически не согласен с формулировкой о задержках. 

Сразу же после признания Ираном своей вины прозвучало заявление президента. До момента официального признания вины это были допущения, мнения, а не официальное утверждение.

Эта версия рассматривалась с самого начала – об этой версии говорил и Секретарь СНБО, и глава СБУ.

Но для нас было важно, чтобы она была доказана. На месте круглосуточно работала экспертная и поисково-спасательная группа, в нее вошли вошли 45 экспертов из Государственной авиационной службы, Национального бюро расследований авиационных происшествий и инцидентов с гражданскими воздушными судами, представители СНБО, Службы безопасности Украины, ГСЧС, Министерства обороны, Министерства иностранных дел и представители компании МАУ.

Именно их слаженная круглосуточная работа и принципиальная позиция привели к тому, что иранская сторона признала свою вину.

– Давили ли американские партнеры на вас и президента – чтобы Зеленский публично обвинили Иран до того, как Тегеран официально признал поражение ракетой? 

– Я уже неоднократно это повторял, и готов повторять еще: никто не может давить на президента Зеленского и кого-либо из нашей команды, мы самостоятельные люди, представляющие независимое государство Украина. 

– Дальнейший алгоритм действий Украины? Будет ли создана международная группа для расследования? Какие юридические шаги будут предприняты?

– Как следует из официального заявления президента Зеленского, группа продолжает работать, к ней присоединились наши партнеры, в том числе с канадской и шведской сторон.

Остается ряд вопросов, на которые мы должны получить четкие ответы – это важно и для украинского общества, и для мирового сообщества в целом. Поэтому работа продолжается.

Украина второй раз за короткий промежуток времени переживает страшную трагедию, связанную со сбитым самолетом. Мы помним об ‎MH17, который был сбит в воздушном пространстве Украины, судебные слушания по этому поводу начнутся весной этого года.

В связи с этим президент Зеленский планирует выступить с рядом инициатив, связанных с глобальным обеспечением безопасности гражданских рейсов. 

Кстати, президент Франции Эмманюэль Макрон и президент Зеленский уже обсудили, что будет собран совет ИКАО, посвященный обсуждению трагедии в Иране, в котором Украина будет участвовать.

Теперь что касается юридического аспекта. Иранская сторона задекларировала свою готовность выплатить все соответствующие компенсации и выполнить все юридические формальности, связанные с признанием вины.

Соответствующая нота украинского МИДа направлена иранской стороне и безусловно мы добьемся, что семьи погибших, авиакомпания и государство Украина получат соответствующие компенсации в полном объеме.

– Проявлялась ли как-то Россия в этой истории? В западных СМИ были данные о ракетах российского производства. Коммуницировала ли  Москва эту ситуацию по закрытым каналам? 

– Насколько мне известно, президент Путин выразил соболезнования. Никакой другой коммуникации на эту тему с российской стороной не было.

– Кто осуществлял политическую координацию украинской группы в Иране между собой, с партнерами и с самими иранцами?

– Если вы посмотрите на состав группы, которая туда отбыла – это лучшие специалисты, каждый в своем направлении. На месте координацию осуществлял посол Украины в Иране, руководитель научно-исследовательского института судебных экспертиз, и ряд других очень серьезных высокопрофессиональных специалистов.

Все они координировали процесс каждый на своем уровне и по своему направлению. Общую координацию осуществлял оперативный штаб при СНБО.

– Когда отправляли группу в Иран, какая основная версия была рабочей? Украинская группа ехала проверить версию о ракете или узнала о ней уже на месте? Секретарь СНБО Данилов заявлял, что Украина знала о ракете.

– Было несколько версий, версия ракеты была одной из основных с самого начала. Именно поэтому туда поехали наши люди, чтобы на месте изучить все обстоятельства и установить факты. 

Хочу отметить, что несмотря на признание иранской стороной самого факта сбития и заявления о том, что это произошло в результате трагической ошибки, нам еще предстоит установить, было ли это ошибкой или все же умыслом. 

Именно поэтому работа продолжается, и по итогам полного и всестороннего расследования на месте нашей комиссии, при участии иранских специалистов, а также при поддержке наших международных партнеров, мы получим ответ на этот вопрос.

– Какими могут быть последствия для Ирана после обстрела украинского самолета? Конкретно по Украине и пострадавшим и по глобальной политике в регионе?

– О глобальной политике – ситуация в этом регионе, как вы сами видите, быстро меняется, поэтому пока рано что-то говорить – я не склонен давать поспешные оценки.

Что касается политических аспектов, они все четко сформулированы в официальных обращениях президента – там все разложено, каковы требования  украинской стороны. Я могу лишь полностью подтвердить их. Существует международное право, принципы и нормы которого регулируют порядок получения соответствующих выплат и компенсаций.

В ближайшие дни должен прибыть представитель Ирана. Наш посол и все соответствующие официальные лица находятся в постоянном контакте.

Как я говорил, МИД отправил официальную ноту. Премьер-министр дал поручение Министерству юстиции приступить к работе с семьями погибших для подготовки соответствующих исков. 

Во время разговора президента Зеленского с президентом Ирана, наш президент настаивал на том, что до конца этой недели должны были идентифицированы и подготовлены к отправке тела всех наших погибших.

Это один из самых срочных вопросов – близкие погибших должны иметь возможность попрощаться с ними по-человечески. Люди на месте будут работать 24 часа в сутки, пока тела всех наших граждан, погибших в этой страшной катастрофе, не будут возвращены домой, в Украину.

Мы в команде президента уже привыкли к порой необоснованной критике, которая иногда принимает достаточно истеричные формы. 

Но мы уверены в своих шагах, своей позиции, и опираясь на оценку и комментарии наших зарубежных партнеров, я могу сказать, что украинское руководство действовало и продолжает действовать в этой ситуации разумно, профессионально и взвешенно.

Хотелось бы, чтобы наступил момент, когда критики, скептики или псевдопрофессионалы начнут после очевидных фактов признавать свою неправоту. 

Что ж, мы подождем.

Ведь наша основная цель – это сильная, уважаемая в мире Украина, граждане которой чувствуют себя единой нацией как в минуты радости, так и в минуты таких ужасных трагедий, как эта.

Роман Романюк, Украинская правда