Давид Арахамия: закон о люстрации свою функцию – отлучить от политического управления представителей старых элит – выполнил

Эксклюзивное интервью агентству "Интерфакс-Украина" главы парламентской фракции "Слуга народа" Давида Арахамии от 28 февраля

Как показывают последние социологические исследования, рейтинг партии "Слуга народа" в феврале по сравнению с январем упал на 9 процентных пунктов, с 45 до 36%. Чем вы это можете объяснить?

Я новый человек в политике, но консультировался с понимающими в этом людьми. Они говорят, что если вы будете что-то делать конкретное, если не будете просто популистами, то у вас точно будет падать рейтинг. Это промежуточное состояние. Главное делать правильные вещи, которые со временем дадут результат, и тогда рейтинг будет подниматься.

Для сравнения пример из бизнеса: допустим, у вас есть акции, курс акций временно падает, но вы же не собираетесь продавать эти акции сегодня. Главное вести корабль так, чтобы, когда придет время их продавать, курс акций вырастет.

У нас есть забег на пять лет (пятилетняя каденция Верховной Рады - ИФ) и нам важно в первый год, пока у нас есть рейтинг, политическая воля что-то сделать, а результаты реформ в любом случае появляются через полтора-два года.

Если мы будем после каждого опроса обращать внимание на рейтинги... За высокими рейтингами стоят популистские решения, которые зачастую невозможно выполнить.

Все в Раде всегда готовы голосовать за увеличение выплат ветеранам или предоставление льгот людям с ограниченными возможностями, и в результате кто нажимает на кнопку, получает политические бонусы, а ответственность за реализацию этих решений, за сведение дебета с кредитом, берет на себя исполнительная власть. Будучи в провластной партии, трудно соблюдать этот баланс.

Была бы наша воля, и был бы ресурс, мы бы сделали так, как сделали в Гонконге. Когда всем сказали: трудная ситуация, давайте выплатим каждому гражданину по тысяче долларов помощи. Хорошая идея! Сколько это будет стоить? Несколько миллиардов долларов. Где их взять? Непонятно.

То есть очень плохо, когда парламент дезинтегрирован с исполнительной властью, потому что в этом случае происходят казусы, которые потом приводят к росту долговых обязательств страны.

С того времени, когда мы пришли, долговые обязательства по отношению к ВВП уменьшились, потому что начали считать. Каждое принятое решение просчитывается - сколько средств необходимо, где их взять, каков источник происхождения этих денег, и кто за это должен отвечать.

Это с одной стороны - правильная структура, а с другой – для простого среднестатистического украинца, который живет и ходит по улицам, ему это непонятно и не нужно. И он просто говорит: "Я вас выбрал, уже прошло целых полгода. А какие улучшения для меня? Никаких. Ну, вот, ребята, значит, я ошибся, будем искать новых".

Среди причин падения рейтинга и не очень популярные законопроекты, которые рассматриваются в парламенте, ну, прежде всего, о земельной реформе ("Об обороте земель сельскохозяйственного назначения"). Вы кстати уверены, что он будет принят?

Да. Я уверен, что он будет принят, это, во-первых. А во-вторых, я убежден, что это вообще сакральный закон для страны, который покажет себя через три-четыре года. Вот смотрите, уже через три месяца после того, как мы примем этот законопроект, уже никто не будет помнить об этих баталиях, ведь фактически рынок земли итак существует. Люди, далекие от аграрного бизнеса думают, что происходит что-то радикально новое. Теневой рынок земли был и есть – откройте сайт OLX - там полно объявлений о покупке и продаже земли. Только сегодня ее можно купить, используя завещания, эмфитевзисы, какие-то длинные договоры аренды. При этом государство с этого ничего не имеет по сути, а люди не получают реальную цену за землю. Более того, они не хотят тратить деньги на арендованную землю, вкладывать их в эту землю.

У нас существует ментальный барьер, за границей он другой: там люди всю жизнь живут в арендованных квартирах и готовы в них делать капитальный ремонт. А у нас никто не делает капитальный ремонт в арендованной квартире. То же самое и с землей. Даже если я знаю, что у меня десятилетний договор аренды, я не знаю, кто придет к власти через пять лет и не отменят ли этот договор.

Пока человек не почувствует, что это его гектар, который он передаст в наследство детям, он не будет готов вкладывать деньги в эту землю. И наша задача – отменить этот аналог крепостного права - когда в Конституции записано, что земля - твоя, а ты ей распоряжаться не можешь.

Это мы коснулись одной причины падения рейтинга вашей партии. Вторая относится к Кабинету министров и всему тому, что в нем происходит.

Будет ли переформатирование Кабмина? Известно уже, сколько будет министерств, сколько вице-премьеров?

Переформатирование будет однозначно. Еще идут консультации. Но я думаю, что на данном этапе радикальной перезагрузки Кабмина не будет, но будет, какая-то реструктуризация. То есть будут новые лица, новые функции, новые должности. Назовем, наверное, это усилением Кабмина.

Это нормальный процесс. По аналогии с бизнесом, каждый гражданин Украины - это акционер нашей большой страны, они выбирают совет директоров – в данном случае Раду. И если парламент, который нанял менеджеров, видит, что они не совсем выполняют те задачи, которые им ставили, или работают не с той скоростью, не с той эффективностью, то Рада вправе, и это ее обязанность перед акционерами, своевременно принимать управленческие решения, кадровые решения. Поэтому мы точно будем это делать, и я этого абсолютно не боюсь.

Я считаю, что мы вообще должны очень быстро идентифицировать, что эти менеджеры пошли не туда и быстро их менять.

Существует временной лаг, когда новый человек заступает на должность, “входит” в должность – это два-три месяца занимает. Условно, у нас есть право их поменять за период нашей каденции три-четыре раза.

Конечно, хорошо сразу понять, сразу попасть в десятку, но если не получается и попали в семерку, надо планку не опускать, а наоборот, людей менять до тех пор пока не получится идеальный состав.

План реформирования Кабмина уже готов, то есть понятно, кто и где будет? Или все еще в процессе?

На момент интервью - в процессе. Но уже многое решено. Мы не хотим анонсировать пока. Это человечно по отношению к возможным кандидатам, ведь как только кандидат попадает в этот шорт-лист, его начинают так сильно мочить в Интернете. И фамилия кандидата на ту или иную должность в шорт-листе совсем не означает, что он обязательно займет эту должность, а человек уже получает такой душ негатива, что просто жалко этих людей.

А должность первого вице-премьер-министра появится?

Маловероятно. Просто вице-премьера.

Он будет заниматься экономикой в основном?

Нет, хотя мы однозначно хотим усилить экономику.

Еще мы хотели бы усилить интеграционную функцию в сфере обороны. У нас есть министр обороны. Но есть еще оборонный комплекс "Укроборонпром", есть частный оборонный сектор и т.д. У нас есть Совет национальной безопасности и обороны, который эту интеграционную функцию должен брать на себя, но на уровне Кабмина было бы хорошо взять вице-премьера по обороне. Вообще эта мысль давно ходит, еще со старых времен. Если найдется хороший человек, который выполнит эту интегральную функцию, это было бы, на мой взгляд, усилением.

У нас есть уже вице-премьер Денис Шмыгаль по региональной политике. Это лучшая находка в Кабмине за последние три-четыре месяца. И это не мое личное мнение. Когда мы голосовали за него, как кандидата на должность министра, то Ивано-Франковские депутаты отказывались голосовать, потому что не хотели отпускать такого главу Ивано-Франковской областной администрации.

Сколько новых лиц будет в составе Кабмина после ближайшей ротации?

Четыре–пять человек.

А из вашей фракции?

Я из депутатов никого не отпускаю принципиально. Ну, могу списочников отпускать, потому что в таком случае мы хотя бы голоса не теряем.

На мой взгляд, мы сделали неправильно, когда отпустили мажоритарщика Кучера (в настоящее время - председатель Харьковской областной госадминистрации Алексей Кучер - ИФ). Сейчас будут выборы на округе, на котором Кучер был избран в Раду и непонятно, какой будет результат. Я категорический противник отпускать мажоритарщиков, какими бы они умными и перспективными не были. Страна большая, пусть ищут в другом месте.

Вообще из фракции никого не отпустите?

Никого не отпускаю из фракции. По крайней мере, на данный момент.

А говорили о Сольском, о Завитневиче, Третьяковой (главы комитетов: аграрного - Николай Сольский, нацбезопасности и обороны - Александр Завитневич, соцполитики - Галины Третьяковой – ИФ)

Ну, говорили... Моя, по крайней мере, позиция, и я буду ее отстаивать максимально жестко, никого из фракции не отпускать, потому что мы тогда ослабляем комитеты. Неправильно переводить в исполнительную власть депутатов, которые ярко себя проявили в комитетах.

И вообще, исполнительная власть – это непонятно на какой срок. А мы ослабляем в этом случае позицию Рады. У нас все-таки парламентско-президентская республика! И Верховная Рада задает курс, и нам нужны здесь сильные люди.

А как долго парламент будет рассматривать законопроект о рынке земли?

Мыпрошли полторы тысячи поправок из четырех тысяч. В последнее время чуть ускорились. Уже все политические силы многократно высказали свою политическую позицию, и все идет к тому, что все осознают, что нет уже никакого политического бонуса, чтобы затягивать процесс рассмотрения законопроекта.

Сегодня позиция фракций, которые затягивают процесс, выглядит слабее, чем она была в начале. Все понимают, в том числе и избиратели, что это просто искусственно навязанная ситуация и она начинает уже негативно бить по тем, кто ее придумал. Мы идем по регламенту. Мы сразу об этом сказали, чтобы нас не обвиняли, что мы там что-то нарушаем.

Единственное, что можно попробовать - это продлить рабочий день депутата на период рассмотрения этого законопроекта. Надо проконсультироваться с юристами, есть ли такая возможность. Это было бы хорошо, мы могли бы неделю поработать до 10-11 вечера и просто ускорили бы этот процесс.

Но по большому счету надо менять закон о регламенте работы Верховной Рады?

Ну, я же предлагал изменения в закон о регламенте, а потом законопроект отозвал, поскольку депутаты испугались его радикальности. Но он был основан на нашем полугодовом опыте. Я просто опросил человек 40, в том числе и из оппозиции, что сегодня тормозит производительность парламента и выписал эти причины, проанализировал, как изменить ситуацию и принес решение. Но его не восприняли, и я понял, что надо, чтобы к этому решению пришли коллективно.

Сейчас уже создана рабочая группа, в нее входят депутатов 15. Мы снова взяли перечень проблем - они всем понятны, "поправочный спам", например.

Я даже связался с представителями Книги рекордов Гиннеса, чтобы узнать, сколько стоит зарегистрировать рекорд. Например, я зарегистрирую сто тысяч поправок на любой закон от ОПЗЖ (фракция "Оппозиционная платформа - За жизнь" - ИФ). Нет ограничений! А потом, кто-то превзойдет мой рекорд – миллион правок зарегистрирует. Конечно, надо будет на это потратить много времени, но я тоже, как и авторы спам-поправок, сделаю генератор текста, зарегистрирую сто тысяч правок. Ну и что тогда? Мы на два года "закроемся"?

Понимаете, надо до абсурда довести, чтобы все поняли, что это реально абсурдная норма.

Вы являетесь членом парламентского комитета по вопросам нацбезопасности, обороны и разведки. Расскажите, над чем сейчас комитет работает?

Мы довольно революционные вещи там делаем. Например, в вопросе государственного оборонного заказа довольно много проблем, и одна из главных в том, что он весь засекречен, что создает поле для манипуляций, коррупции. И мы идем к тому, чтобы его на 70% рассекретить, чтобы журналисты, активисты, все заинтересованные стороны могли его видеть.

На самом деле он условно секретный, фактически игроки рынка прекрасно знают, что есть в государственном оборонном заказе, еще до того, как он пришел к нам в комитет на согласование. Поэтому это псевдосекретность.

Существуют в оборонной сфере и такие архаичные нормы, как военная приемка, которая осуществляет контроль ценообразования и осталась с советских времен. Эта норма позволяла создавать схемы, на которые кто-то закрывал глаза, а кто-то обращал внимание...

Чтобы весь этот "схематоз" поломать, мы убираем функцию ценообразования и делаем рыночную функцию ценообразования. Исключение составляет продукция, по которой существует естественная монополия.

И это реально революция на рынке оборонной промышленности. Мы столкнулись с активным сопротивлением, но, тем не менее, мы его преодолели в сотрудничестве со всеми ассоциациями, которые есть на этом рынке. Собрались, подготовили и проголосовали в первом чтении этот законопроект. Сейчас он выходит на повторное второе чтение, и с доработками мы его примем.

Работаем над новым законом о Службе безопасности Украины. Его ждут многие, как украинцы, бизнесмены в первую очередь, которых СБУ по-прежнему там "подкошмаривает" (сейчас, вроде, меньше, но все равно единичные случаи есть), так и международные партнеры.

В итоге СБУ станет не правоохранительным органом, а спецслужбой, как и должно было быть.

Сейчас мы совместно со Службой безопасности работаем над тем, чтобы экономическую функцию с СБУ убрать, хотим перекинуть ее в БФР (Бюро финансовых расследований - ИФ).

Всем эта дорожная карта понятна, нужна просто политическая воля: взять и сделать. И вот здесь мы активно работаем. Там дьявол в мелочах, как всегда... По каждому кейсу много коллизий. Мы хотим, чтобы был баланс сдерживания и противовесов между различными службами и при этом надо законодательно отрезать поле для манипуляций. Это действительно сложная задача. К работе над этим законопроектом привлекаем представителей НАТО, Европейского Союза, наших экспертов.

Когда появится законопроект?

Наша цель - в течение трех месяцев вынести его на первое чтение.

А как продвигается работа временной следственной комиссии Рады по вопросам расследования пожара (взрывов) на складах боеприпасов в период с 2014 по 2018 годы в пяти областях?

Я возглавляю эту комиссию. Мы провели заседание по первому эпизоду в Балаклее (Харьковская область - ИФ). Могу предварительно высказать личное мнение: основная версия следствия, которую рассматривали, была политически ангажированная и вообще была фейковой.

Выводы, конечно, должны сделать правоохранительные органы, но выглядит так, что версия, связанная с беспилотником, не имеет под собой оснований. (Как сообщалось, причиной взрывов на территории арсенала в Балаклее была названа диверсия, осуществленная при помощи ударного беспилотного летательного аппарата - ИФ).

Выглядело так, что там было просто давление на участников, чтобы навязать некую версию. Это может быть большой скандал.

Сейчас мы рассматриваем следующий эпизод. Предварительно выглядит так, что у всех этих инцидентов общий след.

В свое время говорили, что причиной пожара было желание что-то скрыть…

Да, там за несколько дней до этого пожара, диверсии, как они называют, был вывод ревизионной комиссии об огромной недостаче на этих складах. И это было серийно по всем складам.

Это очень важно. Я считаю, что ущерб, нанесенный этими действиями, невозможно даже в деньгах оценить. Если это не вражеские действия, а не дай Бог, если свои, я не знаю даже, какая может быть мера наказания этим людям!

А кто следствие ведет?

Сейчас ход досудебного расследования в уголовном производстве находится на контроле в Главном следственном управлении СБУ.

Вы знаете, что одно из главных требований МВФ - принятие закона о банках, который бы гарантировал защиту НБУ и национализированных банков от бывших собственников. Будут голоса для его принятия?

Законопроекта пока еще нет, но я думаю, что если он будет хорошим, то голоса будут. То, что предварительно было анонсировано, честно говоря, звучало антиконституционно. У нас много юристов, которые чувствительно относятся к таким вещам, и не поведутся на требование международного партнера, который обычно настаивает на соблюдении законности, а тут навязывает незаконное решение.

Если это будет законный механизм, то, в общем-то, шансы высоки.

То есть задача Нацбанка и Кабмина выписать законопроект….

Конечно, правильно выписать этот закон и согласовать его со всеми, прежде всего с МВФ, ведь это его требование. Необходимо, чтобы это укладывалось и в рамки нашего законодательства.

Говорю, как бизнесмен (в прошлом - ИФ) – кто мне запретит восстанавливать мою юридическую позицию в судах законным методом? Это как-то странно очень, это какая-то селективная индивидуальная бизнес люстрация... Это странная конструкция, поэтому под такую схему голосов нет.

Кстати, о люстрации… Будет ли реагировать Рада на решение Европейского суда по правам человека, который признал, что действующий закон "Об очищении власти" не отвечает европейским стандартам соблюдения прав человека?

По люстрации действительно будет большая дискуссия в обществе.

Чем должна закончиться эта дискуссия?

Я думаю, что будет решение Конституционного суда. Конституционный суд должен поставить финальную точку в этом процессе. Если это неконституционно, значит утратит силу закон о люстрации. Но закон о люстрации поработал пять лет и свою основную функцию - отлучить от политического управления представителей старых элит - выполнил. Де-факто они отлучены. Есть ли вероятность возврата части старой элиты? Конечно, всегда есть, но эта вероятность уже значительно ниже, чем несколько лет назад.

Суть решения ЕСПЧ в том, что люстрация должна быть индивидуальная, а не коллективная, что не требует отмены всего закона, а требует изменений в закон.

Нужно думать о механизме. Нельзя люстрировать по принципу занимаемой должности. Очень несправедливо, когда человек всего один месяц проработал на управленческой должности, попал под люстрацию и на всю жизнь потерял возможность работать в государственных органах. И таких примеров много.

Ваша политическая сила на выборах, президентских и парламентских, использовала лозунг "Весна придет - сажать будем". Весна еще не пришла? Вам не кажется, что коррупция в настоящее время на среднем и низком уровнях, а на высшем ее стало меньше…

Абсолютно согласен. Более того, постоянно ловим эти сигналы снизу - они даже там радуются, говорят: "Пришли лохи и можно ничего наверх не носить" и продолжать делать свои дела. Вот так примерно сейчас выглядит наша реальность.

Мы периодически ловим. Но я ж говорю, что здесь нужна сильная и скоординированная работа правоохранителей. ГБР, МВД, всех…

Это на самом деле дестабилизирует морально психологическое состояние депутатов фракции. Они приезжают в регион, встречаются с простыми людьми, которые им говорят: "Мы выбрали нового президента, выбрали вас. Мы понимаем, что вы - честные ребята, но у нас же, как воровали, так и воруют. У вас свои прокуратура, ГБР, вы же власть!".

Я хочу инициировать изменения в законодательство относительно сделки со следствием. У грузин в этом плане очень хороший опыт. С точки зрения преследования коррупционеров у Грузии самые сильные результаты на постсоветском пространстве. Ключевым триггером их успеха борьбы с коррупцией была сделка со следствием.

У нас сделка со следствием формально присутствует. Но, по сути, когда у нас человеку предлагают сделку со следствием, ему говорят, что могут посадить, например, на семь лет.

Он сидит и думает: “Сдам я главного фигуранта, который ничего не подписывал, шансы, что он понесет наказание, что его "закроют", минимальные, а я в результате получаю себе могущественного врага, да еще и сяду на семь лет. Зачем мне это надо?"

Нужно на какой-то кратковременный период ужесточить эту систему, а сделку со следствием облегчить. Чтобы это была настоящая сделка - если ты сдаешь своего босса, мы тебя отпускаем.

В Грузии именно это радикально помогло. Я с грузинскими юристами советовался, с нашими специалистами разговариваю. Хочу понять, как это можно сделать у нас, в какие законы нужно внести изменения, помимо уголовного кодекса. Мне кажется, это позволит нам обещанную весну приблизить.

В парламенте зарегистрирован законопроект, один из авторов которого член вашей фракции Максим Бужанский, - о внесении изменений в регламент Рады, которые предлагают сделать языком работы депутатов, кроме государственного языка, языки национальных меньшинств, в том числе русский? Как вам такое предложение?

Буду разговаривать с Бужанским, чтобы он отозвал эту инициативу. Я считаю, что это крайне неправильная форма.

У Бужанского еще есть инициатива по выводу Венецианской комиссии, который касается закона о среднем образовании. Он предлагает русскоязычные школы переводить на украинский язык обучения не с сентября 2020 года, как оговорено в законе, а с 2023 года одновременно со школами, где преподают на языках нацменьшинств, стран-членов ЕС. Этот вопрос выглядит гораздо более понятным и справедливым.

Трудно быть главой такой большой фракции? Как вы строите работу с членами фракции? Как проходят заседания фракции? Как работается, когда столько плюрализма?

По-разному. Но мы концентрируемся на точках согласия, а не на точках разногласия.

Вот мы говорим, что хотели бы, чтобы рядовой украинец стал себя ощущать безопаснее, лучше экономически и так далее. С этим все согласны: и Бужанский, и Юраш (Святослав Юраш - ИФ). Вот, значит, давайте подумаем, как мы к этому придем. Я всегда стараюсь обходить вещи, которые не в приоритете. Можно же сделать их потом. Хочешь доказать свою позицию? Так ты докажи ее через три года, а сделай вначале важные вещи, которые позитивно отразятся на всех украинцах. От того, что в Раде кто-то начнет разговаривать на другом языке, что изменится для обычного украинца? Ничего. Кроме как скандалов в СМИ.

А "разбор полетов" после каких-либо "зашкваров" ваших депутатов проходит на фракции?

Мы на фракции этого не делаем. Я могу лично провести беседу. Публичный разбор полетов для чего? Чтобы вынести общественное порицание депутату? Это же не комсомольское собрание.

Я являюсь защитником императивного мандата, который помогает соблюдать партийную дисциплину. Не все с этим соглашаются. "Вот партийная дисциплина, значит, я должен плясать под партийную дудку?", - спрашивают они. Да, ты должен плясать под партийную дудку, потому что ты с партийным флагом и партийным значком пришел в депутаты.

Ведь, согласитесь, странно, когда ты пришел в Раду в зеленой футболке, а потом стал каким-то коммунистом. Это само по себе противоречит логике процесса.

Не секрет, что процентов восемьдесят депутатов, если не больше, избраны просто потому, что у них был бренд "Слуги народа". Это я так, оптимистично говорю. Но это быстро забылось: все стали большими личностями в политике.

Вообще у нас очень ограниченные возможности наказания. У нас есть радикальное наказание – исключение из фракции. Но в результате непонятно, депутата или фракцию больше наказываем. Мы попробовали. И я понял, что это работает только в крайних случаях. В этом случае, наверное, лучше работают дискуссии, метод многократного убеждения, демонстрация причинно-следственных связей. Понятно, что человека не перевоспитаешь, но когда он видит, что большинство поддерживает вот эту точку зрения, то со временем корректирует свое мнение и поведение и уже говорит: "Ну да, я же в команде, я член общей стаи". И этот стайный рефлекс должен в этом случае работать.

Как за последнее время изменился стиль вашего общения с Офисом президента? Изменился ли он вообще?

Честно говоря, никак не изменился. Я в основном общаюсь напрямую с президентом. А с Ермаком (главой Офиса президента Андреем Ермаком – ИФ) общаюсь по необходимости. Сейчас, из-за того, что мы рассматриваем один законопроект (поправки к законопроекту о рынке земли – ИФ), мало было общения. Только мы выйдем с "земли" и начнется план наших законодательных инициатив, я думаю, этот процесс сильно интенсифицируется. С Ермаком у меня хорошие отношения.

Оправдалась надежда на “Большого брата” - технологию искусственного интеллекта для отслеживания аномалий при голосованиях народных депутатов во избежание политической коррупции?

На первом этапе он мне сильно помогал, потому что я не знал: кто, где, каких взглядов, в каких группах и так далее… А сейчас, когда я уже все это знаю, честно говоря, туда уже не заглядываю. Но он все равно работает в фоновом режиме.

Потому что если у нас будут радикальные изменения: какие-то группы новые появятся и так далее, - вот тогда на стартовом этапе это очень полезно. Потому что вы условно знаете: вот этот закон интересен для таких финансово-промышленных групп. И можете в рамках серий голосований, включая комитетские, отследить принадлежность позиций депутатов. Это штамп, когда говорят, например: "Это человек Пинчука" (условно). Но это абсолютно не значит, что этот человек будет голосовать в его интересах (условно). Эти блуждающие, я бы так сказал, ярлыки могут быть. И поэтому это полезно отслеживать только для того, чтобы понимать с точки зрения управления каким образом нужно воздействовать на этого человека: где-то словом, где-то контраргументами. И в этом “Большой брат” помогает.

Кстати, а чем закончилась история с тестированием на полиграфах “Слуг народа” из бюджетного комитета?

Мы главное для себя прояснили, что наших там нет. После этого оно пошло по стандартному следственному процессу. Люди ходят, дают показания, следствие работает. Мне важно было для себя понять: кто наши друзья, кто наши враги. Я вам скажу честно - это полезное "упражнение" было. Несмотря на то, что оно негативно отразилось в общественном ракурсе. Но это было полезно, потому что внутри фракции люди поняли, что мы не толерантны к таким историям. И это таким предохранителем до сих пор работает.

Вы наблюдали и знаете, как работают ваши депутаты. Если проводить следующие выборы, сколько бы людей вы взяли опять во фракцию и скольким бы отказали?

Хороший вопрос. Думаю, что процентов 80 я бы взял… А может даже и 90. У нас процентов пять людей выглядят негативно, а 95 – просто люди работают, их не видно. Видно скандалистов, видно людей, которые попали в какие-то "зашквары". И по ним судят и создают лицо нашей фракции. Это плохо.

А в общем-то, это естественный процесс: негативные новости расходятся в пять раз быстрее, чем позитивные. За ними (скандальными депутатами – ИФ) так или иначе бегают СМИ. Я ни в коем случае не перекладываю вину на СМИ, потому что даже в бизнесе негативный отзыв всегда прочитают, о нем напишут. Так устроен человек, наша ментальность. С этим бороться, в общем-то, невозможно. Хотя надо пытаться все-таки подсвечивать позитивные, созидательные моменты внутри фракции.

А если ты просто работаешь в комитете, принимаешь правильные законы, голосуешь вместе с фракцией, то – чего тебя "трогать"? Согласитесь, что это неправильная ролевая модель.

Доработает до конца своей каденции этот созыв Верховной Рады?

Сейчас уже вероятность роспуска парламента стремится к нулю. Почему? Первое: потому, что мы не получим уже такого представительства (партии – ИФ) в Раде. Это все понимают. А второе: все-таки мы научились сосуществовать друг с другом. Так или иначе, у нас последние все собрания мирно проходят. Есть дискуссии, но это рабочие дискуссии. Нет уже таких “живых” дискуссий, как вначале были, когда притирались.

Мы получили работоспособную модель (деятельности) фракции. Были ли хоть раз ситуации, когда мы не проголосовали то, что мы должны были проголосовать, когда приняли решение по голосованию? Не было. Были сбои. По "игорке" (законопроекту об игорном бизнесе - ИФ) был сбой один и еще по какому-то закону был сбой. Но мы потом вернулись и подкорректировали. То есть были удары в штангу, но не было забитых голов. Это очень важно.

А за эти полгода мы, наверное, несколько сотен законов приняли. Это означает, что в целом модель работает. Если заглянуть в процесс, то есть поле для усовершенствования. Но если смотреть по результату, то результат всех удовлетворяет.

Турборежим уже закончился окончательно?

Нет. Мой личный прогноз: будет пауза на рефлексию. Мы же пробежали спринтерским темпом. Теперь мы хотим понять: надо ли было бежать с такой скоростью, получили ли мы тот результат, который ожидали, повлиял ли он на такую же скорость имплементации законов, которые мы приняли.

Нас же во многом подгонял Кабмин, говоря, что "завтра нам это надо". А если потом окажется, и такие одинокие случаи мы видим, что мы все приняли, о чем нас просили, а продолжения, например, в виде постановлений Кабмина, до сих пор нет. Ну, тогда извините, зачем мы так бежали. Мы бы лучше чем-то другим занялись. Мы все проанализируем, поймем, где были слабые места, где сильные - последние будем дальше усиливать, а слабые будем исправлять.

Но на самом деле это будет уже не тот турборежим?

Мы отрефлексировали, проанализировали, наработали какой-то новый пакет решений. Почему вначале режим был турбо? Потому что было много законов и это были законы, которые мы просто взяли, которые давно лежали на полках и которые нужно было просто взять и принять. Эти законы закончились. Нужны новые. А на создание закона уже значительно больше времени требуется - надо проговорить, подискутировать. Это важно.

Единственное, что мне не нравится в нашем формате парламентаризма, и многие этого не понимают, когда мы начинаем обсуждать какую-то здравую, хорошую идею, порой радикальную и передовую, появляется много ее противников и мы, несмотря на наше монобольшинство, идем на компромисс. И в конце концов у нас появляется ситуация не win-win, а lose-lose. И это плохо, потому что в результате получается решение, которым недовольны все.

Это вы о законопроекте о земле?

В том числе и о земле.

Но земля - это как самый большой пример, может быть, там действительно нельзя без компромисса. Я считаю, что это сильно политически ангажированный вопрос. Парламентарии из других стран не понимают, почему у нас такая паника с этим законопроектом. Рынок земли существует во всем мире и ничего страшного не произойдет. Надо понимать, что государство – это всегда регулятор, вы всегда можете поменять модель регулирования. Например, говорят противники рынка земли, что наш чернозем будут вывозить за границу - сама по себе идея бредовая. Я отвечаю - боитесь, давайте предусмотрим в уголовном кодексе 10 лет тюрьмы за вывоз чернозема. Все - страх исчез. Дальше – мы боимся, что там кто-то выкупит землю и не будет ее возделывать под паром. Я говорю, хорошо, давайте сделаем тройное налогообложение для тех, кто не обрабатывает землю, условно говоря.

Мы можем всегда, как государство отрегулировать перекосы, которые могут возникать.

Много законов еще надо будет принять, чтобы этот рынок заработал...

Да, это порядка 24 законов, которые в едином пакете регулируют всю эту отрасль. Это и вопросы с новым геокадастром, и другие. И по всем ним нужно просто докоммуницировать.

А законопроект об игорном бизнесе до летних каникул примите?

Вполне, 100%. У нас там 3 тыс 700 правок нарисовались, но мы сейчас обговариваем с авторами правок, как этот процесс оптимизировать.

Я в Николаеве был неделю назад. Там есть центральная улица – Соборная – как Крещатик, пешеходная. Так три месяца назад на ней были просто сплошные ломбарды и лотереи, а сейчас там ресторанчики, кафешки, магазины одежды. Насколько стало приятней гулять по этой улице!

Это я считаю очень сильная позиция и в первую очередь президента, что он так жестко поставил перед силовиками данный вопрос. Никто не верил, что нелегальный игровой бизнес уйдет. Все говорили, да на неделю, потом говорили, ну через две недели распогодится. Затем - ну, через месяц мы снова заработаем. А сейчас они уже поняли, что ничего не заработает и просто сдались! Это круто.

Интерфакс-Украина