Как «плоды отравленного дерева» развалили дело Романчука

Обвинительный приговор не может строиться на предположениях, он оглашается лишь при условии доказания вины в суде… не должно оставаться разумных (понимай рациональных, – прим.) сомнений.

Так вкратце можно обозначить мотивирующую часть оправдательного приговора, который вчера судья Светлана Скрипченко зачитала бывшему первому заместителю главы Николаевской облгосадминистрации Николаю Романчуку.

Другими словами, государственное обвинение после пяти лет имитации бурной деятельности (смена группы прокуроров, поддерживающих государственное обвинение, неявки на заседания, смягчение обвинения и прочее) добилось, на мой личный взгляд, просто разгромного и унизительного для них решения суда. При этом вполне ожидаемого.

Вкратце напомним, экс-чиновника изначально подозревали в получении взятки в размере 90 тысяч долларов США. Меру пресечения 8 июня 2016 года избрал судья Приморского районного суда города Одессы Юрий Кушниренко, отправив Николая Романчука в СИЗО на 60 дней.

Прокуроры давали комментарии журналистам о готовности доказать «проведение коррупционных оборудок», СБУ спешило рапортовать о туннелях под домом Николая Романчука с золотыми слитками, старинными иконами, «черной бухгалтерией» и фашистскими крестами.

Не удивительно, что это дело сопровождалось в СМИ такими фрагментами заголовков: «Дело «золотого» Романчука», «Тоннели с золотом», «Сокровища николаевского Тутанхамона», «Золотой крот», «Подземное Межигорье Героя Украины», «Николаевский Монте-Кристо» и прочее.

Кстати, позднее Генеральный прокурор Украины Юрий Луценко назвал ошибкой «слив» фотографий домовладения и имущества бывшего первого заместителя главы Николаевской облгосадминистрации Николая Романчука сразу после его задержания. При этом прозвучало, что к утечке этой информации работники прокуратура не причастны.

Хотя первые фото с места обысков опубликовал на своей странице в Facebook как раз главный военный прокурор Анатолий Матиос.

Далее начался пятилетний марафон судебных заседаний. Ну не удивительно, ведь только в 2016 году было 6 томов, 12 часов видео и 20 часов аудиозаписей собрали.

Это, в том числе, и материалы негласных следственных действий, различные документы и допросы свидетелей, которые открыли стороне обвинения и суду.

Защиту подсудимый строил на том, что он по должностным обязанностям никак не мог влиять на процедуру предоставления разрешений на разработку недр директору «ЕЛК-Буд» Максиму Гламаздину (дававшему взятку, — прим.).

Также в ходе заседания Николай Романчук говорил, что не знаком с помощником председателя облсовета Геннадием Левченко, который, согласно обвинительному акту, в сговоре с ним требовал взятку за влияние на должностных лиц.

На протяжении судебного процесса было странно наблюдать, что у государственного обвинения, оказывается, нет претензий к водителю и помощнику Николая Романчука, которых как раз задерживали «на горячем», и которые, по идее, непосредственно принимали участие в преступлении. В суде они говорили о Максиме Гламаздине как о «наркомане», который, условно, не мог объяснить, чего хочет, плохо изъяснялся, и которого они просто подвозили домой из самых добрых побуждений.

Ну и самое странное, что обвинение не спешило доставлять в суд взяткодателя по этому делу, Максима Гламаздина. Позже он заявил СМИ, что ему не сообщали о судебных заседаниях и необходимости приходить на них. 

— Ни повестки, ничего я не получал.  Должным образом меня никто не уведомил о начале, — говорил он.

При этом обвинение демонстрировало суду видео, где записан разговор директора Максима Гламаздина и Николая Романчука на предмет передачи некоего «остатка» и передачу денег, снятую скрытой камерой.  

А вот, что вчера стороны процесса услышали в итоге по этим материалам. Минимум 8 «грубых» нарушений Уголовно-процессуального кодекса. Причем, начиная с раздела о правах прокурора (статья 36) до места проведения досудебного расследования (статья 218) и видеоконтроля человека (статья 260)

— Во время досудебного расследования грубо нарушили требования статей 36, 214, 216, 218, 255, 260, 271, 290 УПК Украины… суд определяет недопустимыми доказательства предоставленные стороной обвинений. Суд не оценивает эти доказательства с точки зрения достоверности, достаточности и взаимосвязи. Суд пришел к выводу, что сторона обвинения не доказала, что уголовное правонарушение совершено обвиняемым, — резюмировала Светлана Скрипченко. 

Остановимся на претензиях суда к видеоконтролю человека и прочим негласным следственным действиям. Их суть лежит в том, что они тайные и проводятся без ведома лица, относительно которого предоставлено разрешение на проведение этих действий. Но суду предоставили протоколы негласных следственных действий, которые проводились относительно Гламаздина. В своих показаниях он подтверждал, что его предупредили о проведении по нему негласных следственных действий.

— Это нарушает УПК Украины и свидетельствует о попытках правоохранительного органа в неустановленный законом способ осуществить вмешательство в частную жизнь Романчука. Поскольку они были направлены на получение данных не относительно действий Гламаздина, а именно Романчука. Произошло вмешательство в частную жизнь до внесения по нему ведомостей в ЕРДР, — пояснила Светлана Скрипченко.   

Таким образом, вся концепция обвинения разбилась об доктрину «плодов отравленного дерева», которую применяет Европейский суд по правам человека. Она гласит, что если источник доказательств («дерево») является ненадлежащим («отравленным»), все доказательства, полученные с его помощью («плоды»), также ненадлежащие.

Данную доктрину не впервые используют в Украине, она находила отображение в решениях Кассационного уголовного суда в составе Верховного Суда. 

Вот так за пять лет громкие объявления снизошли до безэмоциональной и скромной реакции представителя обвинения на решение суда.

Можно ожидать, что теперь Николай Романчук сам будет добиваться справедливости в суде. Например, с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации.

А может и с иском о восстановлении в должности или обращением в Европейский суд по правам человека, чтобы получить компенсацию от Украины.

Либо захочет привлечь к ответственности следователей и других лиц, которые стояли за этим уголовным делом.

Простор для маневра есть.

Дмитрий Булаш, НикВести