Как украинские партизаны сопротивляются российской оккупации на юге Украины
- Сара Рейнсфорд, BBC
-
•
-
17:12, 31 июля, 2022
Пока украинские военные усиливают удары по Херсонской области, намекая на начало контрнаступления на юге, рядом работают другие силы. Это подпольная армия Украины, сеть агентов и информаторов, действующих в тылу врага.
Предупреждение: статья содержит описания пыток
Мы едем на встречу с бойцами движения сопротивления через желто-голубой пейзаж подсолнечных полей и безоблачного неба Николаевщины. Николаев, самый большой город на подконтрольной Украине территории к западу от Херсона, стал штабом партизан южного фронта.
Проезжая военные блокпосты, мы видим гигантские рекламные щиты, на которых изображена безликая фигура в капюшоне и предупреждение: «Партизаны видят все». Плакат призван заставить нервничать российских оккупантов региона, а также поднять моральный дух тех, кто оказался под их властью.
«Движение сопротивления - это не одна группа, это масштабное... тотальное сопротивление», - настаивает стоящий передо мной мужчина. Его голос приглушен черной маской, которую он поднял с шеи, поэтому я не вижу его лица. Я не могу описать комнату, где мы снимаем его на видео, личность этого мужчины полностью скрыта.
Я назову его Саша.
Незадолго до войны Украина усилила свои силы специального назначения, частично для создания и управления движением сопротивления. Был даже опубликован буклет в формате PDF о том, как быть партизаном. Он содержит инструкции взрывных действий, таких как резка шин, подсыпка сахара в баки с бензином или отказ выполнять приказы на работе. «Будьте несговорчивыми», - раздается один из советов.
Но команда осведомителей Саши играет более активную роль: они отслеживают перемещение российских войск в Херсоне.
«Скажем, вчера пришла новая цель, мы отправили ее вооруженным силам, и через день-два этой цели больше нет, вот так и живем», - говорит он, пока мы просматриваем некоторые из многих видео, которые он каждый день посылает из соседнего региона.
Одно видео прислал мужчина, который, проезжая мимо военной базы, снял российскую технику, другой ролик – с камер видеонаблюдения. На нем зафиксировано, как проезжают российские грузовики, отмеченные гигантскими буквами Z.
Саша описывает своих «агентов» как украинцев, «которые не потеряли надежды на победу и хотят увольнения нашей страны».
«Конечно, им страшно, – говорит он. – Но служение своей стране важнее».
Вместе с Сашей работает команда, запускающая над Херсоном беспилотники, чтобы обнаруживать цели для военных. Гражданские, а не солдаты, все работают волонтерами, они собирают средства на дроны в соцсетях.
Руководит ими Сергей, до войны он выращивал декоративные растения, но присоединился к борьбе за освобождение юга после увидения тела расстрелянных мирных жителей в Буче во время русской оккупации.
«После этого я не мог просто сидеть дома, - говорит мужчина. - Я не мог ни о чем думать и заниматься чем-нибудь другим, пока идет война».
Занятие, которое он выбрал вместо этого, чрезвычайно опасно. Каждый раз, когда он и трое его помощников выходят на задание, их обстреливают россияне, но пока никто не погиб. «Я осознаю, что это дело случая, - пожимает плечами Сергей и мягко улыбается.
«Но по крайней мере, если это случится со мной, я буду знать, что это было не зря».
Партизаны борются за то, чтобы контроль россиян над Херсоном не стал постоянным. Они стараются не допустить референдума, который Москва, похоже, планирует провести. Россия уже ввела в регионе рубль и собственные сети мобильной связи и активно закачивает оккупированные территории пропагандой государственных телеканалов. Местные журналисты либо убежали, либо залегли ко дну.
Заместитель председателя Херсонской областной администрации Дмитрий Бутрий, работающий сейчас из Николаева из небольшого офиса, обложенного мешками с песком, говорит, что голосование по присоединению к России было бы фальсификацией, «полным фейком», который не признает ни одна «цивилизованная» власть.
Москву сегодня это не слишком беспокоит.
Для России Херсонская область является стратегическим регионом: источник воды для Крыма, который она незаконно аннексировала в 2014 году, и важная часть «сухопутного моста» до полуострова.
Некоторые местные жители перешли на сторону россиян. Команда Саши создает базу данных «коллаборантов», используя инсайдерскую информацию. «Это для того, чтобы потом никто не мог утверждать, что они были в опоре», – объясняет он.
Но также и для устрашения. Рядом с домами коллаборационистов партизаны расклеивают плакаты с угрозами. На них изображен портрет человека и гроб или надпись «Разыскивается» с предложением большого вознаграждения за смерть. Активисты фотографируют результаты своей работы и отправляют Саши.
«Очень много надписей на стенах. Люди пишут «подавитесь своим референдумом», а также расклеивают листовки», - Саша рассказывает о своих последних репортажах из Херсона.
«Это показывает, как многие люди не боятся: в городе, где везде военные патрули, они успевают напечатать листовки, а потом ходят с ними и клеем, когда их могут в любой момент остановить и все кончится очень плохо».
Была серия покушений на перешедших на сторону россиян. Один блогер был застрелен, погиб чиновник созданной Россией администрации, другие были ранены в результате взрывов автомобилей. Чиновники-коллаборанты, занимающие высокие должности, теперь ходят в бронежилетах. Мужчины, с которыми я общалась, говорят, что они не причастны к этим нападениям, но сострадания к пострадавшим у них тоже нет.
«Кроме слова предатель и подонок, я не имею для них других названий, - пожимает плечами Саша. - Они наши враги».
Владимир Путин до сих пор утверждает, что его вторжение в Украину является «освободительной» операцией, но в Херсоне его войска управляют силой и страхом.
С тех пор российские войска оккупировали регион в марте, сотни людей были задержаны, многих подвергали пыткам. О некоторых неделях не было известия. Других нашли мертвыми или вернули родственникам из заключения в мешках для трупов.
Источники в городе рассказывают, что патрулирующие улицы солдаты останавливают автобусы и проверят всех пассажиров. Малейший намек на поддержку украинских властей, даже сообщения или фотография на телефоне, могут привести к аресту.
Каждый раз, когда Олег улыбается своему отражению в зеркале, щели на месте его зубов напоминают о побоях российских следователей. Мужчина рассказывает, что ему заломили семь ребер – три до сих пор не срослись. Его настоящее имя другое, но он просит не раскрывать его личности.
Олег также был участником сопротивления и свидетелем пыток другого заключенного, Дениса Миронова, позже умершего в плену.
Олег в жутких подробностях рассказывает о том, что произошло после 27 марта, когда его с Денисом схватили на улице. Он описывает непрерывные избиения в первые часы, его также избивали шокером, душили и угрожали убить. Он уверен, что его допрашивали сотрудники ФСБ.
В какой-то момент он был таким сломанным, что думал совершить самоубийство или напасть на охранника, чтобы его застрелили.
«Они искали нацистов, поэтому они били меня, потому что я был лысым. Они считали, что поймали проклятого нациста», - отвечает он, когда я спрашиваю, какую информацию его палачи хотели получить от него.
«Когда меня раздели, они увидели, что у меня трусы с Симпсонами, и они сказали, что я американский агент, и наказали меня за это».
За месяц до полномасштабного вторжения Олег и Денис присоединились к территориальной обороне. Но значительная часть военных исчезла во время первых взрывов и силы Херсона быстро разбили. Мужчины начали партизанить, сопротивляясь россиянам изнутри.
«Мы получали информацию о том, где базируются их войска, когда они передвигаются и передавали это военным», - объясняет Олег, добавляя, что он делал гораздо больше, но рассказать об этом не может.
Другой партизан, с которым я встретилась, рассказал, как помогал украинским военным скрыться на лодках через Днепр, когда они попали в окружение, и похитил оружие у россиян. «Остальное я расскажу, когда мы победим», - смеется он, когда я расспрашиваю о деталях.
43-летний Денис, у которого есть жена и сын, до войны имел небольшой овощной бизнес. Когда россияне захватили Херсон, он начал развозить еду в хлебном фургоне, а вместе с этим собирать информацию. Они с Олегом собирали оружие, готовясь вступить в бой за освобождение Херсона, как только Украина начнет ожидаемое всеми контрнаступление.
Вместо этого двоих мужчин задержали и пытали.
Я запросила ФСБ России с просьбой объяснить, что произошло с этими и другими людьми, но ответа не получила.
Олег снова увидел Дениса в первую ночь после ареста, тот уже едва ходил и тяжело дышал. Несмотря на это, охранники продолжали его избивать. «Ударили в пах, потом по лицу, потом двое мужчин с дубинками сняли с него штаны и начали бить по почкам», - рассказывает Олег. Он говорит, что мешок на его голове развязался и мог видеть, что происходит.
«Было понятно, что у него пробиты легкие и он получил очень серьезные травмы, – говорит Олег. – Но если бы ему вовремя оказали помощь, его смерти можно было бы избежать. Это ужасно».
18 апреля мужчин перевезли в заведение в Крыму, а на следующий день Дениса наконец доставили в военный госпиталь, Олег надеялся, что оно выздоровеет.
Семья Дениса Миронова узнала его смерть только через месяц, когда его вернули в Украину в рамках обмена телами.
Многие выехали из Херсона, спасая свою жизнь после того, как россияне захватили город. Украинские власти также призывают людей эвакуироваться, предупреждая, что военная операция по возвращению региона неизбежна.
Но уехать из города непросто.
Оккупационные власти ограничивают количество транспортных средств, которые могут пересечь линию фронта, и разрешают лишь один маршрут выезда на подконтрольную Украине территорию - дорогу, ведущую на север в Запорожье. Украинским мужчинам призывного возраста сложно проехать через многочисленные военные блокпосты. Но и женщины с детьми неделями ждут места в бесплатных эвакуационных автобусах или вынуждены платить непомерную цену за место в частном автомобиле.
Впрочем, сотни людей ежедневно решаются на тяжелое путешествие. Уставшие и измученные душным путешествием, они в сумерках выходят на автостоянку супермаркета, ставшую местом приема беженцев с оккупированных территорий - беженцев в своей собственной стране.
Взрослые - истощенные, дети боязливо улыбаются, словно они не уверены, или уже в безопасности. Из-под капота синей «Лады» вырывается пара, словно вот-вот что-то в ней разразится. После проверки документов волонтеры предлагают еду и одежду, некоторые со слезами встречают ожидающих их родственников.
Мы не можем поехать в Херсон, ведь город оккупирован, но настроение в этой толпе много рассказывает о жизни там. Даже на подконтрольной Украине территории люди настороженно относятся к тому, что они говорят. «Россияне это увидят?» - спрашивает некоторые из новоприбывших, прежде чем я сниму или запишу их рассказ. Остальные качают головами, когда я подхожу, и отворачиваются от микрофона.
«Там тяжело, везде россияне», - говорит мне Александра, укачивая маленькую Настю на колене на заднем сиденье авто. В палатке волонтеров стоит пожилая женщина с двумя сумками у ног, выглядящая растерянной и одинокой. Едва сдерживая слезы, Светлана рассказывает мне, что убежала из Херсона, потому что у нее нервы на границе, а мужчина отказался ехать с ней. «Он сказал, что будет ждать, пока придет украинская армия и уволит нас», - говорит женщина.
С наступлением ночи и подъездом новых машин мужчина признает, что его семья убегает не только от ракет. «Мы знаем, что люди исчезают, это правда, – говорит он мне, не называя своего имени. – В Херсоне вечером на улицу не выйдешь».
В последние дни с обеих сторон южной линии фронта усилились обстрелы.
В Николаеве каждый день в четыре утра слышны взрывы. Пусковые площадки российских ракет на юге расположены вблизи, и сирена воздушной тревоги обычно включается уже после первых прилетов. Однажды утром, прячась в подвале нашей гостиницы, я насчитала не менее 20 взрывов в городе, некоторые из них были так близко, что здание содрогалось. Когда комендантский час завершился, мы увидели соседнюю школу в руинах, качели на площадке покрыты густой серой пылью разрушенного спортивного зала.
Но украинские атаки также выросли, как по количеству, так и по результатам, ведь новейшее мощное оружие, поставляемое Западом, попало в регион и приносит изменения. В Херсоне зафиксированы многочисленные ушибы по российским складам боеприпасов. Многочисленные обстрелы мостов через Днепр, в частности Антоновского, нарушили российские линии снабжения.
Начало контрнаступления на Херсон кажется близким.
Саша считает, что многие из оставшихся в городе готовы воевать. Те, с кем я общалась, говорят, что поддержка оккупационных властей минимальна, а количество обысков, задержаний и избиений в последние месяцы сократилось.
«Когда армия начнет наступать, люди будут в курсе, будут готовы помогать», – говорит Саша.
После жестокого опыта российского заключения Олег уже вернулся на южный фронт, он сражается за свой родной город рядом с украинскими партизанами.
«Могут захватить землю, но не могут захватить людей, – говорит он. – Россияне никогда не будут в безопасности в Херсоне, потому что люди их там не ждали. Они их не любят. Они их не примут».
Сара Рейнсфорд, BBC